средними людьми. Например, князь Пожарский не был Суворовым или Скобелевым своего времени. Не был выдающимся государственным деятелем и избранный на царство юный Михаил Федорович Романов. Но сила Божия в немощи совершается. Здесь, как и при начале русской государственности, мы видим действие Промысла Божия, орудием которого становятся не великие люди, действующие во имя свое, а скромные подвижники, самоотверженно трудящиеся ради Бога и ближних.
Опыт истории показывает, что прочное национальное единство обретается на путях христианской любви и жертвенного служения ближним. Но к такому нравственному совершенству способны немногие люди, большинству требуется внешние, недуховные меры, принудительные скрепы. Эту внешнюю роль по национальному объединению и наведению минимального порядка выполняет государство. Государство является футляром всей внутренней национальной жизни народа, в том числе и духовной. Поэтому государство имеет свою ценность в истории народа и перед Богом, хотя и не абсолютную. Первая смута показала всю глубину трагедии народа внезапно лишившегося своего государства, пусть во многом и ущербного. Конец смуты показал и благо от восстановления национального государства, хотя тоже далекого от совершенства. Эти уроки истории стоит помнить и сейчас.
Первая Отечественная война
Отечественная война 1812 года проходила в имперский период русской истории. Русь стала Россией, Московское царство стало Российской империей. Ее государственность охватывала под единой властью Всероссийского Императора, кроме всех ветвей русского народа, и многие другие народы. Прежний более узкий русско-московский патриотизм превратился в более широкий и углубленно-осмысленный российско-имперский. Выразителем этого нового имперского патриотизма оказалось, прежде всего, созданное Императором Петром I служилое сословие империи, военные и гражданские чины. Многие из них не были этническими русскими, но сознавали себя подданными Всероссийского Императора и частью его империи, радости и успехи которой – их радости, а бедствия и неудачи которой – их беды. Это государственное самосознание и самоощущение людей и проявилось в войне 1812 года, превратив ее в Отечественную войну. Например, знаменитые генералы, князья И.И.Багратион и М.Б. Барклай-де-Толли имели ярко выраженное имперское самосознание («я служу своему природному Государю и России, а не Бонапарту», – писал в одном из писем Багратион), почему и считаются героями России, а не Грузии или Шотландии, откуда происходили их предки.
А вот, например, этнически русские старообрядцы в Москве, Смоленске и еще кое-где, встречавшие Наполеона хлебом-солью, как освободителя от «поганых никониан», показали противоположное государственное самосознание. Для них «антихристово никонианское царство» было главным врагом, и поэтому любые враги этого царства приветствовались ими, как союзники. Для такой установки сознания война 1812 года никак не являлась Отечественной,
