согласия.
Прислужники подняли крышку первого ларца. Придворные сгрудились вокруг него. Любопытство было сильнее отвращения.
– Принцесса Низинда, дочь киренского правителя.
Ссохшийся, обтянутый потемневшей кожей череп, богато украшенный жемчужными нитями. В каждом глазу шевелилось по крупному червяку, создавалось впечатление, что юная красавица проявляет интерес к происходящему вокруг.
Открыли крышку второго ларца.
– Верицина, дочь вождя южных лузитанов.
Лузитанка и после смерти не хотела походить на свою соперницу. Ее череп необыкновенно распух – так, что скулами упирался в стенки ящика, глаза были закрыты и выпучены, как у критских статуй.
Серебра, золота и вони тут тоже было достаточно.
– Азалиция, сестра Люмранта, главного морского разбойника в эгейских и кипрских водах.
Чернокожая красавица сохранилась лучше других. Кожа ее посерела, будто была присыпана пеплом, губы сделались бледно-лиловыми, такого цвета добивались жены чернокожих египетских фараонов в незапамятные времена. Не всегда это им удавалось, из-за чего они страдали. Кто же из них знал, что есть такой простой и достаточно короткий путь к совершенной красоте?
– Почему же здесь ни одного камешка?
– Азалиция не выносила побрякушек.
– Весьма редкое качество для женщины.
– Из украшений она признавала только птичьи перья; это их племенной обычай.
Внешне мавританский властитель выглядел спокойным. С самого начала он посчитал, что Югуртой прислано девять ларцов, именно девять, как раз столько жен было у этого непредсказуемого безумца.
– Миранда, дочь иранского купца.
– Что это с ней? – прошептал Геста.
– По обычаям ее народа труп выбрасывают на съедение хищным птицам и зверям. Потом уже был подобран этот череп и на него надели любимые украшения девушки.
– А ты неплохо выглядишь, милая, – прошептал Бокх, и все замерли, ибо трудно было определить – шутит царь или начинает впадать в ярость таким необычным образом.
– Ну, кто там еще у тебя?
Оксинта подал знак, откинулись сразу две крышки.
– Это две римлянки, близняшки, Валерия и Метелла. Насколько мне известно, отец не питал к ним особой страсти…
– Непонятно, – буркнул Бокх, – зачем же в таком случае вводить их в свой дом?
Оксинта пожал плечами.
– Я не до конца понял. Кажется, Валерией звали жену консула Страбона.
– А-а, – криво усмехнулся мавританец.
– А Метелла… Отцу нравилось все время иметь под рукой возможность возобладать над Квинтом Метеллом. Хотя бы таким образом. Кроме того, они были очень хороши при жизни, – с какой-то своей, особенной интонацией произнес Оксинта.
– Близнецы? – вдруг подал голос Лимба. – Не сказал бы.
– Да и то,
