я был дальновиден.
И они убедились в тот самый момент, когда Сирил, набив монетами все девять брючных карманов, и котомку, которую соорудил из носового платка, и все пространство между рубашкой и собственным телом, попробовал встать, но его тут же так сильно качнуло, что он вынужден был немедленно вновь опуститься на землю.
– Сбрось, капитан, часть груза на сушу, иначе потопишь корабль, – посоветовал Роберт. – Вот именно это и происходит, когда в брюках чересчур много карманов.
И Сирилу волей-неволей пришлось внять совету младшего брата, после чего он смог, наконец, распрямиться, и все четверо устремились к деревне. Путь до нее от карьера занимал не более мили, но дорога была очень пыльная, солнце палило все жарче, а золото в их карманах делалось с каждым шагом все тяжелее и тяжелее.
Первой не выдержала Джейн:
– У нас с вами с собой сейчас тысячи фунтов. Не представляю, как мы их все сможем потратить. Поэтому лично я оставлю сейчас хоть часть вот в этом дупле, – указала она на старый кряжистый граб. – А в деревне мы первым делом купим печенье, потому что время обеда давно прошло. Какие же они кругленькие и красивые, – пряча в дупле две горсти монет, причмокнула языком она. – Вот если бы они были пряниками, вам бы не захотелось их съесть?
– Только они не пряники, и мы есть их не собираемся, – осадил ее Сирил. – Пошли.
И они тяжело и устало продолжили путь. И еще несколько дупел деревьев, которые крайне кстати встречались им по дороге, обогатились кладами. Но все равно, когда дети достигли деревни, у них в карманах лежало еще с двенадцать сотен гиней, хотя, поглядев на них, вряд ли кто-нибудь мог заподозрить, что они обладают средствами более чем в полкроны.
Над крышами деревенских домов висело в дрожащем от жары мареве облако голубовато-прозрачного древесного дыма. Усталые дети тяжело опустились на первую же скамейку, которую увидали. А находилась она у входа в харчевню «Синий ветер».
Обсудив ситуацию, они решили, что внутрь пойдет Сирил.
– Потому что, – сказала Антея, – мужчинам, в отличие от детей, позволено заходить в питейные заведения, а Сирил из нас самый старший и, значит, ближе всего к мужчине.
И он пошел, а остальные остались его дожидаться на раскаленной от солнца скамейке.
– Ой, шляпа моя дорогая, до чего жарко, – тяжело пропыхтел Роберт. – Собаки в подобных случаях языки наружу высовывают, и им вроде становится легче. Давайте мы тоже попробуем.
– Можно, – ответила Джейн.
Они разом высунули языки с такой силой, что закололо в горле, но им от этого лишь сильней захотелось пить, а вид их стал вызывать весьма сильное раздражение у прохожих, и они их убрали обратно. И произошло это именно в тот момент, когда Сирил принес имбирный лимонад.
– Пришлось мне расплачиваться собственными
