и званию занимает почетное место в раскладном кресле с золотым тиснением в середине шатра. К нему и обращался перебежчик. Командиры большей же частью стоят, заслоняя ковры и шкуры зверей, развешанные на стенах шатра. Вождь врага молчаливо, не перебивая, слушает. Пригнул голову. Лица не видно за длинными косами каштановых волос – только островерхий черный убор вождя степных племен, с золотыми бегущими оленями да навершием – головой хищной птицы. Муж ворошит костер древком дротика.
– Клянусь честью моего народа! Откроем северные ворота, те, что сохраняем. Ночью, по условленному знаку, отворим. Как увидите огни на башне – выступайте. Отряды ваши захватят стену. Потом спящий город. Ратники же наши с вашей знатью скрытно займут, без штурма, цитадель на горе. По переулкам живо выйдем в тыл охране дворца. Город падет. Обещаю! Падет! Императора Ю-Вана выдайте нам. Обменяем живого или мертвого на щедрый выкуп у сына-наследника. То будет ваша союзная благодарность. Больше ничего не надо. Победа общая…
Вождь поднял правую руку, прерывая поток сбивчивых слов.
– Ладно вещаешь. Замысел твой нам интересен. Быструю победу сулишь? – покачал головой. – Конец войне? Дай обдумать. – Вождь пришлых народов поднял голубые глаза. Твердый, ясный взгляд. Дротик прекратил ворошить угли. Перебежчик намерился было что-то поспешно возразить, однако, осекшись на полуслове, поклонился и вышел из шатра. У очага остался лежать его меч в ножнах.
Как по сговору, двадцать командиров и вождь повернули головы куда-то в темноту шатра. На огонь очага вышла высокая, статная девушка лет восемнадцати. Фигурой как подросток. Зеленые глаза. Черная до пояса коса. Светлое лицо с правильными чертами. Гордые дуги бровей. Нитка сжатых губ. Вооружена: за поясом по обоим бокам два в железе клевца. В несколько слоев воловьей дубленой кожи, с виду простая – без украшений, с накладками из бронзы, – искусно собранная кираса. Черные штаны из кожи вправлены в короткие сапоги. Широкий пояс с золотой пряжкой в виде оскалившейся морды рыси. Обычный воин из женщин знати. Что делать такой на значимом собрании вождей племен и старших командиров?
– Что скажешь, Верховный? – с почтением в вопросе «главнокомандующий» обратился к девушке. Встал с кресла, развернул его, приглашая юную воительницу сесть. Никто из присутствующих не воспротивился столь странному оказанию чести простому воину. Молчание прерывалось треском горящих брусков. Сев в кресло вождя, не спеша развернула кисет из ягнячьей кожи, расшитый мелкими самоцветами. Просыпала семян конопли в огонь.
– Засада, – уверенно ответила дева, именуемая Верховным. Обращаясь к стоящему перед ней вождю, продолжила: – Вождь Уту, то подлый замысел врага. Хотят перебить нас во тьме города.
Дымок от сгоревших семян прозрачным кружевом поднялся к потолку шатра. Девушка смотрела снизу вверх на вождя. Тот задумчиво кивнул, прося продолжения. С разных сторон шатра послышалось одобрением:
– Вот-вот.
