гитару, щиплют струны, пробуют играть…
Однажды мне в этом протезном институте рассказывают: вы знаете, у нас такая интересная история произошла несколько лет назад. Протезировался здесь из Волгограда один инвалид войны без рук и без ног, Василий Иванович Лобачёв. Ему сделали протезы, он уехал. А через какое-то время приезжает девушка, тоже из Волгограда, для того чтобы ей сделали протезы на ногах, у неё не было обеих ног (это медсёстры мне рассказывают). И когда ей сделали протезы и она уезжала, мы решили с ней Василию Ивановичу передать московские гостинцы, мы его все очень полюбили. Сделали мы посылочку, написали его адрес и велели ещё передать от нас всех большой привет. Проходит время, и вдруг узнаём, что у Василия Ивановича с этой девушкой при встрече в Волгограде возникла горячая любовь. Теперь это давно семья.
Когда я закончил работать в этом институте, то пошёл в собес, как обычно, и попросил направление в Волгоград. Приезжаю в Волгоград, иду в местный собес и спрашиваю: где живёт Лобачёв? – Они отвечают: а, Василий Иванович? И дают сразу мне адрес. Я прихожу смотрю – это действительно прекрасная семья, Василий Иванович и Лидия Фёдоровна, и уже сын тут у них ходит взрослый. Мы познакомились, и я начал рисовать их двойной портрет.
Поздравления в День Победы
Лидия Фёдоровна рассказала мне: когда я увидела его, что-то у меня в душе перевернулось. А за мной ухаживали ребята здоровые – с руками, с ногами, и умные, и весёлые, и талантливые, но я поняла – нет, нет, никого мне не надо, никто мне не нужен, кроме него, это моя судьба. Он жил с матерью в подвале, но мать была уже старенькая, слабенькая. Там в подвале жило несколько семей после войны, а на первом этаже находилось отделение милиции. Я на работу иду, в милицию захожу, прошу – ребята, помогите Василия Ивановича поднять на свежий воздух (и все всегда нам помогали). Потом мы коляску достали, и тогда во дворе он уже сидел в коляске, пристёгнутый, закрытый одеялом. За ним следили милиционеры, пока я находилась на работе…
Потом когда началось строительство в Сталинграде, то им дали трёх комнатную квартиру в самом центре города на шестом этаже. Там был лифт, а у подъезда рядом с лестницей сделали деревянный настил, чтобы забираться на коляске. Дома Василий Иванович имел ещё низенькую обычную тележку, на которой он ездил по квартире. Он сам научился разговаривать по телефону, как-то зубами снимал трубку, когда ему звонили друзья. Лидия Фёдоровна родила ему двух сыновей. Дети стали подрастать, старший сын зачастил на танцы, а там вечерами оживал криминал. И однажды сын с танцев не вернулся. Говорили, что его зарезали в драке из-за девушки, но тела так и не нашли. И родители всю свою заботу перенесли на младшего сына. Он выучился на зубного врача, женился на девушке из Одессы, и они жили в этой же квартире. В общем, когда я их рисовал, дом у них был полная чаша. Кругом ковры, цветы, хрусталь стоял в серванте, телевизор, приёмники…
Они имели машину, водила её сама Лидия Фёдоровна, и они меня возили на Ахтубу (Ахтуба –
