согласны?
Из глаз Ким ручьем текли слезы.
– Да, – сказала она.
И все попятились, очень-очень неуверенно, к своим столам и до обеда даже не взглянули друг на друга, а там все втроем отправились в здание администрации к нотариусу и зарегистрировали брак в регистрационном автомате.
Комета появилась на ночном небосводе.
– Какая красивая, – говорили люди. По ночам они усеивали холмы вокруг кораблей. Каждую ночь, на расстеленных одеялах, словно дожидаясь фейерверка. По двое или группами, иногда целыми командами.
Майло, Ким и Либби перебрались в апартаменты Алдрина. Более просторные, лучше обставленные.
– У него посудомойка! – прокричала Либби, которая явно чувствовала, что назревают серьезные перемены в семье.
Ночи Майло и Ким проводили в спальне Алдрина, который великодушно перебрался на диван в гостиной. Им пришлось преодолевать странную эволюцию: поначалу желание заниматься любовью в постели Алдрина возникало не чаще, чем последнее время в их собственной спальне. Потом на них что-то нашло, и они занимались любовью три ночи подряд. А дальше как обрубило. Ким даже вздрагивала, когда Майло к ней прикасался.
– В чем дело? – шептал Майло. – Боишься, услышит твой муж?
– В чем дело? – спросила Ким, когда Майло впервые не притронулся к ней. – Боишься, твой муж услышит?
Либби проводила время за игрой с посудомойкой, катая туда-обратно маленькую тележку. Алдрина она воспринимала как большую дружелюбную собаку, у которой они поселились.
Никто не объяснял ей положение вещей, просто из малодушия. Вторая лотерея состоялась в девять утра, в день, когда администрация сообщила об установлении контакта с возвращающимся «Зазеркальем».
Все было в норме. Корабль летел серебряной ласточкой. Специальный розыгрыш для членов семей сулил восьмидесятипроцентный шанс. К вечеру Либби получила свое место. Ким рыдала в ванной – не всхлипывая, а ослиным ревом.
– Для чего понадобилось прятаться в ванной? – спросил Алдрин, и оба мужа впервые рассмеялись вместе.
К девяти вечера подтвердили место для Ким. Все выпили по бокалу вина. Даже Либби. К полуночи списки были составлены. Майло там не оказалось. Никто не знал, что сказать, и они промолчали.
Глубокой ночью Майло ушел. Он решил поступить так еще несколько недель назад, если результат лотереи будет не в его пользу.
Купив спальный мешок, палатку и набор средств первой необходимости в кооперативном автомате, он покинул общежитие и разбил маленький лагерь на холмах. Он не был одинок. На склонах холмов виднелись пятна спальников среди темной травы. Там и тут костры, точно красные звезды. Те, кто остался за чертой. И хочет удалиться от серебряных кораблей будущего.
Влиться в ряды обреченных оказалось для Майло непросто. Ощущение пустоты и ужаса было таким, точно ему разрезали живот. Приступы астмы были настолько сильными, что он отключился, но и во сне Майло казалось, что его душат.
Себя они называли
