Рука ее попыталась пролезть под скафандр.
– Нет, – шепнул Майло. – Ступай к нему. И станьте одним целым.
Новый удар в грудь, куда слабее. Они раскачивались, уткнувшись лбами.
– Либби? – спросил он.
– Думали ей сказать. Нужно было рассказать ей все, как есть, но остается всего два дня. А пришлось бы объяснять про тебя и… ну, чего же ты хочешь? Старались ее успокоить. О чем говорить. Она любит тебя. Я тебя люблю.
Майло кивнул. Поцеловал ее в лоб.
Минутой позже случилось неизбежное. Она села в лифт и уехала.
Закончив работу, Майло задержался у подножия холмов и взглянул на комплекс.
На траве, с носами, приподнятыми навстречу ласковому ветру, застыли в ожидании корабли, отражая зелень и голубое небо. Он обернулся к изгороди за спиной, проследил взглядом уходящую в холмы серую ленту. Будет от нее прок, если они придут? Ведь они придут, увидев улетающие корабли. Прятаться уже не нужно. Они увидят и рано или поздно придут.
Труд Людей Земли был завершен. На третье утро они помогли с погрузкой. Герметизировали громадные люки, подготовили двигатели первой ступени. Отбежали подальше на холмы. И это случилось.
Корабли загрохотали, содрогнулась земля, и затрепетал воздух, докатились ударные волны. В ослепительной вспышке «Авалон» поднялся, превращаясь в раскаленную до зеркального блеска звезду. Следом «Атлантис».
Наконец, как последний луч солнца, «Саммерлэнд». Он стал для них приговором, потому что, когда он исчез, слишком быстро, все было кончено. Великая миссия была исполнена, и все они, толпа мертвых людей, смотрели друг на друга, больше не зная, чем заняться.
Они разводили костры, как на Хэллоуин. Целые пляжи и арены костров. Кто-то принялся возводить пирамиды и башни, задействовав уцелевшие корабельные краны. У них осталось довольно инженеров и архитекторов, чтобы к концу недели чудесные конструкции, забрызганные ракетным топливом, протянулись на мили вокруг.
Ночью, измотанные, они спали.
И кто знает, что делалось теперь в других уголках Земли?
Майло был занят сооружением гигантского деревянного человека. С огромным деревянным ртом, причиндалами и всем прочим.
Утром последнего дня люди пришли к изгороди.
Сначала стояли по ту сторону, вцепившись в сетку, напоминая окруживших тюрьму заключенных. Потом стали перелезать или пробираться сквозь проделанные в изгороди бреши. Часть из них были в ярости, но, увидев костры, пирамиды, башни и огромного деревянного человека, поостыли. Что бы ни случилось здесь, уже не имело значения. Осталось лишь скопище обреченных людей, таких же, как они.
Ночью они развели костры. Весь ландшафт преобразился в ревущее огненное подобие дня, глумление над запуском кораблей. Где-то они сейчас? Висят на орбите? Смотрят ли?
Ночь огласили языческие крики. Повсюду мелькали тени, скакали, сбивались в группы. Кто-то пел. Другие молчали. Голоса внутри Майло тоже смолкли, насовсем. Любой из
