розыска.
– Ясно, – понимающе кивнул Пименов. И запел: – Наша служба и опасна, и трудна…
– Тише, тише, не привлекай внимание. Форма одежды соответствующая. Дубинки, наручники и прочие аксессуары приветствуются.
– Понял, не проблема. А вы, девушка, тоже с нами танцуете? – Вадим наконец-то заметил меня за столиком. – Или поете?
– Я пишу вам музыку.
– Понял. – Пименов посмотрел на меня с уважением. – Надо полагать, веселый праздник у нас с вами намечается.
– Веселее не бывает. Скажи, Вадик, ты в принципе согласен?
– Крюк, старина, я же понимаю: если ты просишь, значит, тебе действительно надо. К тому же я помню, что ты для моего тестя сделал.
– Ну, это здесь совсем ни при чем.
– При чем, Крюк, очень даже при чем. У меня к тебе только два вопроса – когда и где?
– Дискотека состоится в областном центре, а вот вопрос с датой пока остается открытым. Народу там много будет, надо подо всех подстроиться. Мы еще никак связь с пожарной охраной наладить не можем. Какая дискотека без фейерверка?
– Погодите, я не понял, вам кто нужен – пиротехник или пожарный?
– Сотрудник МЧС с областными «корочками», – пояснила я.
– Так у меня двоюродный брат как раз в областном управлении работает, только он кадрами занимается.
– Подойдет, – махнул рукой Крючков. – Никто там пристально в его удостоверение вглядываться не будет. Только согласится ли он?
– Пашка-то? Пусть попробует не согласиться, я тогда его в этом году без рыбалки оставлю.
– Скажите, а как у него с импровизацией, с чувством юмора? – уточнила я.
– Не сомневайтесь, наш человек, – поручился Пименов за своего двоюродного брата.
Мы успели обсудить еще кое-какие детали, прежде чем Вадима вызвали в офис. Потом я отвезла Женьку домой, а сама поехала к подруге.
ГЛАВА 4
В среду рабочий день мастера Степанова начался, как обычно, с летучки. Он раздал всем слесарям свои ценные указания, покричал на них для острастки, и рабочие разбрелись по объектам. После этого Михаил Александрович заглянул в бухгалтерию, по установившейся традиции, чтобы попить кофе в обществе двух молодых симпатичных женщин. Примерно через полчаса он вернулся к себе, намереваясь наконец предаться бумажной работе. Но не тут-то было!
Дверь в его небольшой кабинет распахнулась без предварительного стука, и на пороге появилась сногсшибательная блондинка. Степанов открыл рот, дабы поставить посетительницу на место, но не смог произнести ни слова. Растерялся. Девушка прошла в кабинет, села на кособокий стул, подалась всем телом вперед и, не дожидаясь каких-либо вопросов, стала делиться с мастером своим горем:
– Михаил Александрович, у меня катастрофа. Апокалипсис, можно сказать. Всемирный потоп. Спасите меня!
Блондинка пристально смотрела на мастера и ждала ответа, но он молчал, не зная, что сказать. Подобные заявления ему наверняка приходилось слышать
