style="font-size:15px;"> – Я подумал о Мекленбурге.
– Говори ясней.
– Что, если нам укрепить силы на этом участке и взять под свою власть все проходящие суда?
– А за одно, перекрыть возможный выход французов в Балтийское море! – радостно поддержал Павел.
– Да, – Александр отметил про себя, что не ошибся, сделав ставку на Мекленбург; отец «клюнул» мгновенно, даже уговаривать не пришлось, – И посторожить нашу заклятую подругу Швецию, дабы ей не захотелось протянуть Наполеону руку помощи!
– Молодец! – Павел хлопнул сына по плечу, – Вели подготовить приказ об освобождении Хотеновского из-под ареста и направлении его в Мекленбург. И пусть принесут мне к вечеру на подпись!
Покои великого князя Александра Павловича
Надя тем временем пребывала одна в покоях великого князя и терзала себя за нелепые сцены перед Александром, которые ей пришлось пережить. Да ещё и Сашка тут оказался так не кстати. Господи! До чего стыдно!
Взгляд её упал на бутылку рома на столике. Она вспомнила совет великого князя и подумала: «В самом деле, надо сделать глоток и успокоиться». И хлебнула прямо из горлышка… И чуть не задохнулась! Ром оказался таким крепким! А ничего из закуски в комнате не нашлось.
Надя продышалась и постепенно почувствовала, как алкоголь живительным теплом растекается по крови, наполняя всё тело приятной расслабляющей истомой. Стало жарко. Она уложила плащ и шляпку на стул.
Спустя час томительного ожидания, она вновь начала тревожиться. Цесаревич не возвращался. А, как известно, нет ничего хуже неведения. Чтобы избавиться от тягостных мыслей, она выпила ещё порцию рома. Спустя ещё час, хлебнула снова…
Теперь её стало клонить в сон. Пристраивая голову к диванной гобеленовой подушечке, она подумала: «Может, не стоит так волноваться? Ведь Александр Павлович обещал, что сделает всё возможное…»
После обеда во дворец вернулся Чернышёв. Он выполнил поручение Александра; доставил Елизавете Алексеевне корзину белых лилий и коробочку клубники. Великая княгиня была растрогана его заботой. Она собственноручно написала несколько милых строк в адрес любезного супруга, и попросила Сашку доставить записку.
Возле покоев Александра Павловича караульный доложил, что великий князь ещё не возвращался. Сашка покрутил в руках записку и решил оставить её в комнате цесаревича; вернётся – прочтёт.
Но офицер неожиданно преградил ему путь:
– Извините, но в покоях дама; она ожидает Александра Павловича. У меня распоряжение – никого не впускать.
Сашка понятливо кивнул и хотел уйти, но вдруг насторожился:
– Это та самая дама, что пришла утром? Или – другая?
– Та самая. Мадам Хотеновская.
Чернышёв закипел от ярости. «Какого чёрта она всё ещё здесь?! Что у неё всё-таки с Александром? Зачем она ждёт его?!»
– Позволь мне войти; я скажу несколько
