продолжениями). Факты указывают на прямую конкуренцию книги и аудиовизуальных СМИ в борьбе за аудиторию. Так, в уже упоминавшемся исследовании информационной культуры жителей юга Тюменской области выяснилось, что «среди респондентов, для которых мотивом обращения к источникам информации является образование и самообразование, активных читателей оказалось 18%. Доля активных читателей, мотивируемых профессиональной необходимостью, составила 13,5%. Также интересно отметить, что 60% респондентов, обращающихся к различным источникам информации для развлечения, не прочитали за истекший год ни одной книги» [14, с. 23) – Можно снять) Можно привести и другие факты мутирования массовой печатной продукции в сторону зрелищности: например, массированный выход на рынок справочно-информационных изданий для детей по различным отраслям знания, где предельно облегченный текстовой компонент тонет в массе красочного иллюстративного материала, выполненного в стилистике диснеевских мультфильмов; крайнюю насыщенность цветными фотографиями разного рода «имиджевых» персон молодежных и женских развлекательных журналов и прочее, и прочее. А это в свою очередь свидетельствует о внутриценностной эрозии массовой печатной продукции, ее, так сказать, культурно-психологической деспециализации, и – безусловно – о падении социокультурного статуса книги. В этой связи вполне оправданным кажется вывод Николая Хренова об определяющем значении для современной культуры противоборства принципов литературности и зрелищности. «В конечном счете, – пишет он, – особенности того или иного типа культуры, во многом, зависят от того, какой элемент (литературность или зрелищность) будет составлять его ядро. Для современного типа культуры это будет проблема проблем. С другой стороны, тип культуры, в свою очередь, определяет степень развитости в нем элементов литературности и зрелищности» [15, с. 43]3.
Для современных адептов безграничных информационно-коммуникативных возможностей современных мультимедиа закат эпохи Гутенберга – провозглашенного, кстати, «человеком тысячелетия» по итогам опроса газеты «Санди таймс» (The Sunday Times) в конце 1999 г. среди персон, отмеченных властью и влиянием в различных странах мира, – закономерное следствие спроецированного на культуру технологического прогресса, следствие всемирно-исторического процесса совершенствования форм коммуникации. Как пишет О. В. Шлыкова, «таким образом, эволюция коммуникаций (от мнемической и устной традиции, неалфавитных форм коммуникации, затем письменной коммуникации, позднее аудиовизуальной и экранной культуры), взявши исторический реванш сначала в кинофильмах и радиовещании, затем в телевидении, предопределила появление электронной коммуникации, которая воплотилась в интеграции различных способов коммуникации (устных, письменных, аудиовизуальных) в интерактивные информационные сети» [17, с. 22].
Поступательное
