получать с него хороший доход, а потом на полученные деньги, на доход с лесопилки и на те, что я буду получать, давая под залог, можно будет купить еще несколько лесопилок.
– Сахарок, зачем вам новые лесопилки? – в ужасе вскричал Фрэнк. – Вам и эту-то лучше продать. Она отнимает у вас все силы: вы же знаете, как трудно заставить работать вольных негров!
– От вольных негров, несомненно, нет никакого толку, – согласилась Скарлетт, пропустив мимо ушей его намек на продажу лесопилки. – По словам мистера Джонсона, каждое утро, приходя на работу, он не знает, удастся ли ему набрать полную бригаду или нет. На чернокожих теперь просто невозможно положиться. День-другой поработают, потом бездельничают, пока деньги не кончатся, а бывает, что и все за одну ночь разом сбегут. Смотрю я на эту их свободу и вижу, что это настоящее преступление. Свобода просто погубила негров. Большинство из них вообще не хотят работать, а те, кого удается нанять на лесопилку, настолько ленивы и непоседливы, что от них никакого толку нет. А попробуй их ругнуть – я уж не говорю, всыпать им немного для их же блага, – Бюро содействия свободным гражданам тут как тут.
– Сахарок, вы ведь не разрешаете мистеру Джонсону бить этих…
– Нет, конечно, – нетерпеливо перебила его Скарлетт. – Я ведь только что сказала, что за это янки могут упечь меня в тюрьму.
– Готов поклясться, ваш отец ни разу в жизни не ударил ни одного негра, – сказал Фрэнк.
– Только однажды. Мальчишку-конюха, который не вычистил лошадь после целого дня охоты. Но, Фрэнк, времена были иные. Вольные негры – это совсем другое дело, хорошая порка пошла бы им только на пользу.
Фрэнка поражали не только взгляды и планы супруги, но и те перемены, что произошли с ней со дня свадьбы. Женился он на милом, нежном, женственном существе. В краткий период своего жениховства он полагал, что нет в мире более привлекательной, скромной, несведущей и беспомощной леди. Теперь же все ее поведение было чисто мужским. Несмотря на все эти ямочки на розовых щеках и очаровательные улыбки, она вела себя как мужчина. Говорила отрывисто и убедительно, решения принимала на лету, без девичьих колебаний. Прекрасно знала, чего хочет, и, как мужчина, шла к цели самым коротким путем, хотя любая другая женщина на ее месте непременно попыталась бы действовать скрытно и в обход.
Фрэнку и раньше доводилось видеть властных женщин. В Атланте, как и в других южных городах, было множество вдов, которым окружающие старались не перечить. Никто не умел так навязывать другим свою волю, как могучая миссис Мерриуэзер, трудно было найти женщину более деспотичную, чем хрупкая миссис Элсинг, или более искусную в достижении своих целей, чем седовласая и сладкоголосая миссис Уайтинг. Но к каким бы уловкам ни прибегали эти дамы, чтобы поставить на своем, все равно речь шла о чисто женских уловках. Они почтительно прислушивались к мужскому мнению, хотя и не всегда руководствовались им. Они милостиво
