буров лениво отвечали на этот скорее шумный, чем опасный концерт. Их артиллеристы заранее разметили прицельные квадраты и теперь терпеливо выжидали, когда можно будет открыть огонь из всех орудий, чтобы разить врага с близкого расстояния.
Два пехотных полка, поддерживаемых двумя батальонами гайлендеров Гордона, выстроившись по ротам в колонны, приблизились к позиции буров и решительно бросились в атаку.
Генерал Вильжуэн, находившийся недалеко от Молокососов, внимательно следил за движением англичан.
– Безумцы! – воскликнул кто-то из его свиты.
– Храбрецы! – поспешно возразил генерал, отличный судья в вопросах доблести.
Стрелки, залегшие в передовых окопчиках, открыли ответный огонь. Несколько англичан упало.
Пушки неистовствовали; непрерывно шлепались и взрывались снаряды, зеленой пеленой расстилался дым; горнисты трубили атаку, а шотландские волынки наигрывали самые боевые свои мотивы…
Плохо защищенная первая линия траншей была взята англичанами без особых усилий.
Шагавшие в авангарде гайлендеры Гордона, опьяненные этим слишком легким успехом, который они приветствовали бурным «ура», гимнастическим шагом бросились вперед, но, запутавшись в сети проволочных заграждений, падали, кувыркались и застревали в таких комических позах, которые при других обстоятельствах вызвали бы смех.
Тогда своим невозмутимо спокойным голосом Вильжуэн скомандовал:
– Огонь!
И поднялась дьявольская пальба.
Привстав немного, Сорви-голова метнул взгляд на своих сорванцов и крикнул:
– Внимание!.. Беречь патроны! Каждому выбрать свою жертву и тщательно целиться.
В то же мгновение по всей линии загрохотали пушки буров, открыв огонь по врагу с дистанции всего лишь в девятьсот метров. На застрявшую в проволочных заграждениях английскую пехоту обрушился ураган снарядов.
Пули поражали солдат одного за другим, ядра косили их целыми рядами.
– Сомкнуть строй!.. – командовали английские офицеры, хладнокровие которых ничуть не изменило им среди этой ужасной бойни.
Унтер-офицеры специальными ножницами перерезали проволоку, громче запели горны, с новой силой загнусавили волынки, и волна окровавленных людей с еще большим ожесточением бросилась на приступ.
Весь путь англичан был усеян телами убитых и раненых; звуки труб сливались с предсмертными воплями людей, с жалобным ржанием искалеченных коней.
Буры встретили это неистовое наступление с непоколебимым мужеством, которое ничто не могло сломить.
Но вот они покинули один за другим три холма, связанных между собой системой защитных укреплений. Буры выполнили этот маневр в изумительном порядке, без малейшего признака смятения, не оставив врагу ни одного убитого или раненого. Они отошли на заранее приготовленные позиции. Все поле, представлявшее собою подход к этим позициям,
