ни архив, ни портрет туда не перевез, разве что пару раз возил портрет показать кому-нибудь. Веня как-то удивился:
– Зачем тебе три жилища?
– В Мытищах я прописан, но сдаю комнату; комната в Малом Кисельном переулке мне по-прежнему нужна для работы с коллекционным материалом; на Преображенке живу, принимаю гостей. Так мне удобно: не нужно путать разные стороны жизни.
Cherchez la femme
Действительно, как и в Ленинграде, я не отказывался тогда от «маленьких радостей жизни». Но на Преображенке женщины у меня бывали чаще. Обычно это были крупные женщины с полными плечами и широким тазом.
Возможно, это было связано с моим первым сексуальным опытом. В школьные годы летом я обычно не меньше месяца проводил у бабушки в Троянове. Троянов – небольшой поселок (когда-то еврейское местечко) на речке Гнилопять на юг от Житомира. Гнилопять – маленькая речка, в зависимости от времени года шириной от пяти до пятнадцати метров, но около Троянова она разливается из-за запруды до тридцати-сорока метров.
После войны Роза Исааковна Рогозина вернулась из эвакуации в Троянов. Долго спорила в сельсовете и в райисполкоме, грозилась, что дойдет не только до Киева, но и до Москвы, и добилась, что ей как вдове погибшего старшего лейтенанта Максима Рогозина вернули ее дом, в котором с 1941 года жила другая семья. Бабушкины огороды спускаются практически до реки, а на противоположной стороне небольшая рощица, за которой прячется одинокий домик, тоже когда-то окруженный огородами. Я любил переплывать речку (правда ее можно было просто перейти вброд или по мосту) и лежать на песке перед рощицей.
Это произошло в летние каникулы после девятого класса. Вечером перед закатом я перебрался на другую сторону речки, чтобы погреться в лучах заходящего солнца. В домике обычно никто не жил, но в этот раз я увидел на лужайке перед домиком женщину, которая загорала на одеяле в открытом купальнике. Тоже, поди, приехала из города в семейную хату на летний отдых. Я подкрался поближе и во все глаза уставился из-за кустов на незнакомку. Так продолжалось два дня: вечером я перебирался на другой берег и разглядывал эту крупную, статную женщину. Она, конечно, заметила меня, но позволяла смотреть на себя, совершенно не смущаясь. Наконец, однажды она мне сказала:
– Ну и что ты пялишься на меня? Женщину, что ли, не видел?
Я хотел убежать, но она остановила:
– Да иди ты сюда, вылезай из кустов, расскажи что-нибудь. Скучища здесь у вас. Не бойся, не съем тебя.
– Я не боюсь.
Я встал в полный рост, перелез через низкий тын и остановился около одеяла.
– Тебя как зовут?
– Мишка.
– Ты здесь живешь?
– Нет, мы живем в городе, в Житомире.
– Да, конечно, центр цивилизации. Да садись ты рядом, не загораживай солнце. А меня зовут Соня, Соня Тимофеевна, я из Киева.
Соне,
