Геннадия. Через минуту на той стороне ответил женский голос:
– Да, я слушаю.
– Говорит Михаил, мы вчера познакомились с Геной в поезде. Если он будет звонить, попросите его позвонить в Ленинград Петру Афанасьевичу Волобуеву. Запишите телефон… Возможно, будет заказ на несколько компьютеров. Возможно, будет также интересное сотрудничество на перспективу. А я потом свяжусь с Геннадием в Москве.
– Хорошо, обязательно скажу, он должен сегодня вечером звонить.
– Спасибо, заранее. До свидания.
Я снова повернулся к Петру Афанасьевичу.
– Посмотрим, что он предложит. Но ты обязательно четко скажи ему, что твой интерес должен быть не менее пяти процентов.
– Миша, о чем ты говоришь?
– Да, Петр Афанасьевич, привыкай. Это не твоя работа, это хозяйственники должны делать, так что у тебя есть право получать вознаграждение за работу. Я созвонюсь с ним в Москве и поговорю серьезно, чтобы потом не было проблем. Не знаю, когда снова буду в Питере. Привез Галине деньги, пусть не меняет сразу все доллары на рубли. Инфляция продолжится еще очень долго.
Пойду, попрощаюсь с ней, пока она не ушла на работу.
Я понял, что с Петром Афанасьевичем уже бесполезно советоваться, он в растерянности перед этой жизнью, которая меняется слишком быстро и не оставляет времени на ее осмысление. Галину я нашел на кухне и передал ей деньги.
– Извини, я не скоро смогу приехать, поэтому здесь деньги на несколько месяцев. Но как только у меня будет возможность, я приеду.
– А на день рождения Ксюшин приедешь? Что мне ей говорить?
– Ой, совсем забыл, конечно, постараюсь приехать.
Как у малышей со здоровьем?
– Как будто тебя это интересует.
– Зря ты так говоришь, конечно, интересует. Только времени совсем нет. Времена пошли не сладкие, кручусь, как белка в колесе.
– Ты всегда крутишься.
В ее голосе чувствовалось закипающее раздражение. – Да ладно тебе. Дети где?
– Бабушка повела в детский сад.
– Ладно, поцелуй их за меня и скажи, что папа их очень любит.
Я развернулся, взял свой портфель и пошел к двери. Галина смотрела мне в спину, и я чувствовал, что глаза у нее совершенно сухие.
Все, делать больше в Ленинграде нечего. Теперь на вокзал.
На перепутье
На следующий день я появился в институте. Была пятница, и Клавдия Петровна очень удивилась, увидев меня, даже встала со стула.
– Что случилось, Михаил Юрьевич?
– Все нормально, просто я что-то устал, и попрошусь в отпуск. Не знаете, Виктор Борисович у себя?
– Нет, Михаил Юрьевич, он уже вместе с Милой Сергеевной перешел на новую работу.
– Ясно. Я пошел в отдел кадров, писать заявление на отпуск.
В отделе кадров единственная оставшаяся сотрудница (завотделом ушел на пенсию) к заявлению отнеслась с пониманием и сказала,
