убежит —И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.
Слух обо мне пройдёт по всей Руси великой,
И назовёт меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
Тунгус, и друг степей калмык.
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я свободу
И милость к падшим призывал.
Веленью Божию, о муза, будь послушна,
Обиды не страшась, не требуя венца,
Хвалу и клевету приемли равнодушно
И не оспоривай глупца.
И тут, как прежде в своём «Поэте», Александр Сергеевич ещё раз попытался себя предостеречь: «Хвалу и клевету приемли равнодушно и не оспоривай глупца». И опять не сумел выполнить, не сдержался. Спасительного холодного равнодушия опять не позволил Пушкину высочайший градус его пламенной поэтической души.
Прощались с великим поэтом всенародно. Через комнату в его последней петербургской квартире на Мойке, где было выставлено тело усопшего, прошли нескончаемые толпы самого различного люда всех мастей и сословий. А потом отпели Александра Сергеевича в Конюшенной церкви и среди ночи тайком отправили на перекладных в Тригорское. Поэт, и мертвый, всё ещё внушал страх самодержавной российской деспотии. Оттого и укрывали его бедное тело от любопытных взглядов, оттого и гнали нещадно впряжённых в погребальные сани лошадей. И всё боялись, как бы народ не прознал, да не возмутился, да не отомстил за свою национальную гордость.
Похоронили Александра Сергеевича Пушкина при Святогорском монастыре в одной ограде с его матерью, памятуя о недавнем прижизненном распоряжении поэта.
Своеобразие таланта (Евгений Абрамович Боратынский)
Евгений Абрамович Боратынский был ровесником Пушкина. И поэтический дебют их, и даже уход из жизни мало отличались по срокам. Но и рядом с Пушкинским гением не потерялся, не остался в тени своеобразный и сосредоточенный талант поэта. Не покушаясь на универсальность, состязаться в которой с Александром Сергеевичем просто немыслимо, Боратынский сумел проторить в российской поэзии пускай не широкую, но, главное, свою собственную тропу, не затоптанную ни тогда, ни впоследствии и самыми великими.
Происходил Евгений Абрамович из рода Божедара, полководца и казначея Польского королевства, который в XIV веке построил в Галиции замок «Боратын», что означает «Божья оборона». Уже сын Божедара – Дмитрий стал именоваться Боратынским.
Отец поэта Абрам Андреевич Боратынский выдвинулся при цесаревиче Павле благодаря влиянию его фаворитки Е.И. Нелидовой, с которой состоял в родстве. После восшествия Павла на престол Абрам Андреевич дослужился до генерал-лейтенантского чина и был удостоен звания сенатора. Женился он на дочери коменданта Петропавловской крепости – Александре Фёдоровне Черепановой, выпускнице Смольного воспитательного
