успокоились.
С тех пор как высший семейный пост занял Кувалда, должность «фюрер клана» во избежание междоусобиц упразднили, но неофициальную иерархию никто не отменял, и Абажур считался наиболее авторитетным уйбуем Гниличей. Его слово весило в клане не менее тонны пластида, и охотников ляпнуть что-нибудь поперёк находилось мало.
– Лясций, налей въедливому виски за мой счёт, пусть успокоится. А вы, двое, идите сюда.
Выбора не было, поэтому Утюг и Штекер покорно подошли и осторожно присели за большой стол Абажура. Помолчали, пряча глаза от авторитетного уйбуя, но, поняв, что бить их пока не собираются, слегка расслабились.
– Штекер, почему ты решил, что у Кувалды проблемы? – поинтересовался Абажур, глядя вроде на Штекера, но в действительности – на Утюга.
Дело в том, что лет около семи назад авторитетный уйбуй Абажур от беспробудного пьянства окосел, причём как в прямом, так и в переносном смысле, и его глаза прихотливо расфокусировались, выбирая объект слежения скорее случайным образом, чем по желанию обладателя. Постепенно уйбуй научился хоть как-то управлять своенравными гляделками и всегда смотрел туда, куда хотел, но со стороны это выглядело странно.
– Просто подумал, – развёл руками боец.
– Ты не умеешь врать, – качнул головой Абажур, поправляя бандану. – И думать тоже.
– А ты не умеешь знать, вру я или нет, – довольно нахально отозвался боец.
– Я хитрый.
Штекер заткнулся, не в силах ничего противопоставить железной логике авторитетного уйбуя, и Утюгу пришлось взять слово:
– Мы вчера ездили по городу, там то да сё…
– Магазин подломили? – со знанием дела уточнил Абажур, глядя в потолок, а на самом деле – на то, как разливает виски один из его бойцов. За ценным продуктом следовало приглядывать, даже когда его бывало вдоволь.
– Ну да… – Утюг потёр подбородок. – Так вот, мы были на Россолимо, искали подходящее заведение, а потом смотрим – великий фюрер идёт…
– Не идёт, – вставил боец.
– Да, Штекер прав: не идёт, – согласился Утюг. – Одноглазый сам идти не мог, его эрлиец вёл.
– И Заморыш, – добавил Штекер.
– И Заморыш, – подтвердил Утюг.
Однако шофёр великого фюрера не интересовал Абажура.
– Какой эрлиец? – насторожился он.
– Там барыжит, – махнул рукой Штекер.
– Не барыжит, а здоровьем торгует, – поправил бойца Утюг. – То есть бодяжит.
– Наркотой? – удивился Утюг.
– Эрлийцы таким не промышляют.
– Тебе откуда знать?
– Так что с Кувалдой было, идиоты? – оборвал спор Абажур. – Он пьяный был?
– Нет.
– Нет, – согласился Утюг. И добавил: – Он как будто обдолбанный шёл. Я таких челов видел.
– Или больным он шёл, – вставил Штекер. – Жутко больным. Плохо ему было, потому к эрлийцу подался. Небось помирать…
