были набиты всяким барахлом, думаю, он и сам не знал достоверно, что в них лежит, и он постоянно рылся в них в поисках чего-либо. Первое что он выудил из кармана, познакомившись со мной, была сигарета, и он торжественно протянул ее мне.
– Держи дитя! – с улыбкой сказал он.
Гога с удивлением на него посмотрел, я тоже.
– Опаньки! Это не то, – одной рукой он забрал данную мне сигарету, а второй продолжил рыться в кармане. – Ты хоть уже и девушка, а курить тебе все равно еще рано. И я как врач категорически против курения вообще, – добавил он. – А, вот она! Дубль два. Держи дитя! – Дядя Олежа откинул челку со лба, и протянул мне жвачку в виде сигареты.
Потом мы пошли в «тяжелую» реанимационную палату, так как там тихо, люди спокойненько себе умирают и не шумят. Гогу он оставил в приемном покое. Он прихватил с собой две увесистые книжки.
– А мы ему не помешаем? – спросила я, глядя на высохшего деда, из шеи которого торчала трубка.
– Да ему сейчас только сама смерть может помешать, не переживай за него. Мы ведь ничего плохого не делаем.
В этой палате тот дед был один, еще три койки стояли пустыми, мы сели на одну из них, и Дядя Олежа открыв книгу разлился соловьем. Мне было бесконечно интересно его слушать. Он не стесняясь называл вещи своими именами.
– Если это влагалище, – говорил он, тыча пальцем на рисунок в книге, – то это влагалище, а не письки-шмиськи. Это медицинский термин. И ничего постыдного в этом слове и даже месте нет. Такими нас создал бог. Так что мы и какаем, и пукаем, и у женщин идут месячные. Это нормально!
Он объяснил мне все. Плавно скатываясь на вопросы о сексе, он понял, что я понятия не имею о том, что это вообще такое. И что через то самое влагалище у женщины рождается ребенок. Я и правда никогда в жизни не задавалась вопросом о том, откуда берутся дети. Дядя Олежа видел, что слегка напугал меня рассказом о родах, но рассказать мне весь раздел анатомии за час-другой не было никакой возможности, а лишнего времени у него сейчас не было. Он рассказал мне о главном, объяснил в красках, что к чему и почему, что я не умираю, а напротив – развиваюсь. Когда мы вышли в приемный покой Гога подскочил со стула, увидев нас.
– Все хорошо Рита? – спросил он, обнимая меня.
Я кивнула головой и улыбнулась, Гога выдохнул. Дядя Олежа отвел его в сторонку для разговора, но я конечно все слышала.
– Вы что вообще больные??! – «шепотом» говорил Олег, – я понимаю, что жизнь такая, но вы ведь можете с ней разговаривать? Она же совсем ничего не знает! Совсем дикая! Ей скоро тринадцать будет, а она не в зуб ногой. Ее не Рита зовут, а Маугли! Она не всегда будет маленькой, она уже не маленькая, дети очень быстро растут. Не успеешь оглянуться, как она тебе в подоле принесет! Чего ты на меня так вылупился? Ее незнанием жизни и наивностью воспользоваться как раз плюнуть, а природа возьмет свое, поверь мне! Ты
