очередным пакетом счетов из Академии в дом фельдмаршала, Микуров неожиданно застал хозяина в сборах.
– А, Василий! – обрадовался тот, – Пойди сюда! Помоги мне сложить карты в тубус. Их следует стянуть потуже… Вот так! Отлично. Теперь возьми верёвку, и перевяжи вон ту стопку книг. Справишься?
– Конечно.
– Дерзай!
– Христофор Антонович, Вы уезжаете?
– Да. В Польшу.
– В Польшу?!
– Скажу тебе по секрету, дружище, на Военном Совете было принято решение – штурмовать Данциг. И это ответственное дело государыня поручила лично мне! – Миних гордо выпятил грудь.
Поручение императрицы возглавить армию с тем, чтобы захватить Лещинского в Данциге – Миних воспринял с привычным для него оптимизмом, не подозревая, что тем самым всецело удовлетворяет хитрому замыслу Остермана выдворить, наконец, соперника из столицы.
Его честолюбивая натура в любом задании видела возможность испытать себя на прочность и отличиться. И чем сложнее было дело, тем азартнее брался за него Миних. Особенно, если это давало ему возможность превзойти чьи-то иные достижения. В данном случае, это был генерал Ласси, зарекомендовавший себя опытным командиром и тактиком по ведению боя. Намерение обойти его, доказав собственное превосходство, разжигало в Минихе невероятный энтузиазм. Так уж сложилось, что его постоянно бросали на фронт работы, который не был доделан прежним поручителем; так было с Ладожским каналом и с губернаторством оставленного Петербурга, и с перестройкой военных крепостей, и с введением системы кадетского образования и многими другими делами. И во всех Миних геройски отличился. Подумать только, он ещё ни разу не испытал поражения!
И теперь, пакуя вещи, энергично насвистывая, он нисколько не сомневался, что операция по осаде Данцига и захвату Лещинского будет проведена им блестяще, как и всё остальное. Иначе и быть не может!
Глядя на Микурова, ловко вяжущего узлы на собранных к погрузке вещах, Миних вдруг бодро спросил:
– Эй, Василий? А не хочешь, ли поехать со мной?
Тот опешил, не поверив ушам:
– Я? – переспросил, он.
– Я могу это устроить.
– Штурмовать Данциг?! Ещё спрашиваете? Конечно, хочу!
– Польский язык выучил?
– Так точно. Говорю, правда, ещё не очень хорошо. Зато всё понимаю!
– Отлично. Французский знаешь совершенно?
– Да, Ваше высокоблагородие.
– Слышал, что приучил себя в темноте видеть. И по губам издалека речь распознавать.
– Верно.
– С такими качествами в разведке тебе цены не будет.
– Вы не шутите? – у Василия от радости дыхание перехватило.
Миних весело хлопнул его по плечу:
– А и в самом деле, чего тебе на учебных плацах, прохлаждаться? Стреляешь метко. В драке тебя сам чёрт не одолеет. Будешь числиться сержантом при штабе. А там поглядим, на что ты способен. Проявишь себя – по возвращении офицерским чином награжу.
– Христофор Антонович! Да я… Я не подведу! – и радостно добавил, – А можно ещё и Лопухина взять. Мы вместе, знаете, какая сила!
– Знаю! – с укором подметил Миних, – Помню, что вы устроили на празднике перед государыней!
Василий досадливо сморщил нос:
– Христофор Антонович, этого больше не повторится. Я за Ивана ручаюсь.
– Нет! Не на прогулку тебя беру. Сюрпризы мне не нужны, – категорично отрезал фельдмаршал.
Микуров помрачнел.
– Беги в Академию, собери вещи. Денщика возьми; без прислуги тебе не обойтись. Воспитателю скажешь, что я временно определил тебя в артиллерийский полк к полковнику Беренсу для выполнения ответственных поручений. Я в том тебе сейчас письмо составлю. Да смотри, никому ни слова – ни про меня, ни про Польшу! Сразу после ужина поезжай к нарвской заставе. Там предъявишь это письмо, и тебя отведут к полковнику Беренсу.
– А кто это?
– Это – я! – насмешливо пояснил Миних, – Миссия моя секретная, поэтому двигаться буду инкогнито. По документам я – полковник Беренс, с войсковыми частями движущийся на помощь генералу Ласси. Чем дольше удастся сохранить эту легенду, тем позже Лещинский узнает о наших планах. Это даст возможность выиграть время у неприятеля.
– Понял, – кивнул Микуров.
Происходящее кружило ему голову. Настоящий военный поход. Секретная миссия. Неприятель. Разведка.
