комнате повисла тишина. Я заметил дрожание рук Обри. Затем Николас расхохотался, и напряжение спало.
Пожалуй, я запросил с Адель за работу слишком много – упрятать Николаса Блейра в психушку будет сущим удовольствием.
– Вы не артист, Дэниел? – спросил оп.
– Нет, я занимаюсь довольно загадочными делами, вы будете очень удивлены, если…
– Что вы думаете о Шекспире? – торопливо обратилась ко мне Адель. – Вам нравятся его пьесы?
– Никогда не читал, – сознался я.
– Вот он, типичный зритель! – хмыкнул Вернон Клайд.
– Да! – кивнула Адель. – Именно поэтому Лоис Ли играет королеву!
– Сколько горечи, дорогая! – усмехнулся Блейр. – Ты же знаешь, твой опыт в музыкальных комедиях не очень годится для драмы.
– Ты чертовски хорошо знаешь, я не предназначена для музыкальных комедий! – со злостью выкрикнула Адель. – Я хорошая актриса, а ты не даешь мне шанса показать себя!
– Я поступил опрометчиво, женившись на артистке. – Николас печально покачал головой. – Моя первая жена была всего лишь продавщицей и не требовала первых ролей!
– Ты не дал мне и самой незначительной роли, – угрюмо отмахнулась она.
– Я не могу этого сделать, – просто сказал Николас. – Мы достаточно об этом говорили, дорогая. Боюсь, в другой раз ты потребуешь для Обри роль Горацио! – Он рассмеялся с явным удовольствием. Но лицо его сына покрылось красными пятнами.
– Прошу вас, – поднял руку Клайд, – без семейных ссор! С минуты на минуту должен заявиться Лэмб, давайте будем большой дружной семьей без мышьяка в стаканах.
– Волк в овечьей шкуре, – тихо пробормотал Николас. – Когда мы все вместе притворяемся тут перед ним, меня тошнит!
– Все же будь с ним полюбезней, Никки, – попросил Клайд. – Между прочим, мы задолжали ему пятнадцать тысяч! Он в некотором роде наш ангел-хранитель.
– Ангел? С такой-то физиономией? – едко заметил Николас. – Тогда пусть и он будет любезен со мной, если хочет вернуть свои денежки.
– О боже! – безнадежно воскликнул Вернон и пригубил бодрящую смесь.
– Хотите, я буду с ним любезна? – спросила Чарити и покраснела. – Я имею в виду, если это поможет постановке. – Она на секунду прикрыла глаза, затем мечтательно сказала: – Я выйду на сцену в индиго! С багряным по краям!
Николас заметил скуку на моем лице.
– Опять метод, – объяснил он. – Авторские ремарки их не волнуют. Они все видят в своем свете и в своем цвете! Согласитесь, Дэниел, это же безумие!
Чарити обиженно захлопала ресницами.
– Я всего лишь стремлюсь к лучшему!
– Не надо, – вяло произнес Клайд. – И так хорошо, лучше – не надо.
Заметив, что никто не собирается наполнить вновь мой бокал, я сам направился к бару.
– Должно быть, вас шокирует здешняя атмосфера. – Хозяин улыбнулся. – Вы впервые столкнулись с домашней жизнью артистов?
– Ничего
