(по аналогии с земными координатами) придумали небесные координаты. С поверхности Земли небо представляется в виде сферы, которую назвали небесной сферой. Точку прямо над головой наблюдателя назвали зенитом, а прямо ей противоположную с другой стороны земного шара – надиром. Есть на небесной сфере и свои полюса, которые называются полюсами мира. Они находятся на небе там, где ось вращения Земли «протыкает» небесную сферу. Небесным меридианом называется большой круг на поверхности небесной сферы, проходящий через оба полюса мира, зенит и надир.
Если говорить коротко, то агрессия и недоброжелательность были вызваны элементарным страхом. Люди всегда боялись неизведанного и необъяснимого. Непонимание того, как происходит тот или иной процесс, его природы, незнание возможного хода событий часто пугают эмоционального, но необразованного человека, что и произошло с местными жителями, особенно теми, кто был готов на веру принимать различные «страшилки».
IV
Светает все более. На востоке стоят почти неподвижно густые дальние облака, залегшие над горизонтом. Повыше плывут темные, но уже не такие тяжелые тучи, а под ними, клубясь и быстро скользя по направлению к югу несутся невысоко над землей отдельные клочки утреннего тумана. Эти три слоя облаков то сгущаются, заволакивая небо, то разрежаются, обещая кое-где просветы.
Вот образовалась яркая щель, точно в стене темного сарая на рассвете; несколько лучей столбами прорвались в нее, передвинулись радиусами и потухли. Но свет от них остался. Река еще более побелела, противоположный берег приблизился, и огонь пожара, лениво догоравшего на той стороне Волги, стал меркнуть: очевидно, за дальнею тучей всходило солнце.
Я пошел вдоль волжского берега.
Небольшие домишки, огороды, переулки, кончавшиеся на береговых песках, – все это выступает яснее в белесой утренней мгле. И всюду заметно робкое движение, чувствуется тревожная ночь, проведенная без сна. То скрипнет дверь, то тихо отворится калитка, то сгорбленная фигура плетется от дома к дому по огородам. В одном месте, на углу, прижавшись к забору, стоят две женщины. Одна смотрит на восток слезящимися глазами и что-то тихо причитает. Дряхлый старик, опираясь на палку, ковыляет из переулка и молча присоединяется к этой группе. Все взгляды обращены туда, где за меланхолическою тучей предполагается солнце.
– Ну, что, тетушка, – обращаюсь я к плачущей, – затмения ждете?
– Ох, не говори, родимый!.. Что и будет! Напуганы мы, милый, то есть до того напуганы… Ноченьку все не спали.
– Чем же напуганы?
– Да все планидой этой.
Она поворачивает ко мне лицо, разбухшее от бессонницы в искаженное страхом. Воспаленные глаза смотрят с оттенком какой-то надежды на чужого человека, спокойно относящегося к грозному явлению.
– Сказывали
