пройти под аркой, потом налево под еще одной аркой, сесть на десятый трамвай, проехать до Гостиного, вернуться на полквартала, три раза плюнуть через плечо и покрутиться на пятке, а там и на месте окажетесь»! И это еще не самое страшное! Самое страшное – коренные петербуржцы искренне уверены, что тебе так будет удобнее!
Они тогда отправились смотреть развод мостов, зрелище для жителей Питера привычное, а для приезжих – почти сюрреалистическое.
Потом пили кофе с плюшками в подвальном кафе, которое так и называлось: «Плюшки».
После пошли на рев гитар и наткнулись на двух музыкантов, окруженных слушателями, выставивших прямо на мостовую комбик с микрофоном и игравших на соло и бас гитарах. «Крыши старых домов помнят наши шаги… Помнят нашу любовь, знают тайны могил… Веселитесь, враги, я отдам вам долги, я приму анальгин, и без всяких причин я сегодня останусь один…»
Таня все болтала и болтала, и при этом незаметно сумела вытащить из Валерки почти все. Не стал он говорить только о теперешних его трудностях. Не сомневался он, что Таня обязательно возьмется их решать, она иначе не могла. А так нельзя. Он же мужик, взрослый, ему девятнадцать. Он сам принял решение приехать сюда. Он знал, на что идет.
К тому же врастание в город ему суеверно казалось похожим на рождение: сначала трудно, темно, страшно,… а потом – свет, глоток воздуха, и город принял тебя. Это нужно проходить самому, думал он. Ведь эти страх и трудности – закономерная плата, ничтожная по сравнению со счастьем ходить по этим мостовым и дышать ветром с Финского.
…Родное лицо. Человек, неожиданно обрадовавшийся ему, брызги светлых эмоций, понимающие глаза, звонкий смех.
Он бросил школу после девятого класса, а она тогда же ушла в музучилище и выучилась там на преподавателя музыки – тогда-то они и потеряли друг друга из виду. А потом, отработав год на четырех работах, сумела накопить денег, чтобы позволить себе учиться в Петербурге.
Впрочем, в школе они никогда не дружили, существовали параллельно. А здесь, так далеко от дома, что, кажется, будто находишься на другой планете, стали друг другу родными людьми. Земляками.
Примерно тогда-то он и нашел работу в компьютерном клубе. Клуб был круглосуточным, работал по сменам, и Таня частенько заруливала к нему после учебы.
Они даже не целовались ни разу.
Он рассказывал ей про Лилю, нежную, хрупкую, ласковую девочку с васильковыми глазами. А Таня ему – про Сергея, который тоже остался в Якутске, но скоро непременно приедет к ней. Наверное, это можно было назвать дружбой без привязанности: они ничего друг от друга не требовали, просто так, в подарок давали друг другу тепло и внимание. И расстались без грусти.
– Я завтра улетаю в Якутск.
– Валерка! Знаешь, что? Найди там мою сестренку Женьку. Джеки еще ее зовут.
– Зачем?
– Так надо, Валерка. Я просто знаю, что так надо. Ты же мне веришь?
И хохочет, довольная. То ли пошутила, то ли всерьез сказала…
