чтобы стать видимым. На улице рядом с пекарней кто-то привязал к спинке скамейки собаку. Это был лабрадор шоколадного цвета с красным платком на шее.
– Игги, – прошептала я.
Отражения одних и тех же объектов нередко накладывались друг на друга, однако видеть перед собой того же пса, который еще совсем недавно был стерт вместе с окружающим его миром, было очень странно.
Игги оглушительно залаял и попытался подняться на задние лапы, натягивая поводок.
Я удивленно заморгала. Впрочем, я знала, что некоторые животные обладают настолько чувствительным слухом, что могут узнать человека по голосу даже после мимолетного и однократного контакта. Похоже, Игги был одним из таких.
– Хороший мальчик, – улыбнулась я, приближаясь к собаке с вытянутой вперед рукой, чтобы погладить ее. – Ты что здесь делаешь?
В ту же секунду дверь пекарни открылась, и на улицу вышел Саймон с бумажным пакетом в руке. Это другой Саймон, торопливо напомнила я себе, глядя на высокого молодого человека с растрепанной шевелюрой, одетого во фланелевые брюки, кожаную куртку и грубые рабочие ботинки. Баскетболом здесь, похоже, и не пахло.
– Успокойся, – сказал он псу, отвязывая поводок.
Тот заскакал на месте, а затем, обретя полную свободу движений, радостно налетел на меня всем своим семидесятифунтовым телом. Я стала трепать его уши, рассматривая третьего Саймона за последние два дня и пытаясь вспомнить частоту того мира, где встретила второго. Ясно было одно – тот, который сейчас находился передо мной, излучал более гармоничные и стабильные звуковые колебания, чем Саймон из парка. Я вздохнула с облегчением, осознав, что, по крайней мере, этот Саймон находится в безопасности.
Молодой человек ухватил Игги за ошейник, случайно коснувшись при этом моей руки. Наши глаза встретились, и во взгляде Саймона номер три мелькнула искорка интереса.
– Из-за твоего поведения я плохо выгляжу в глазах других людей, Иг, – сказал он.
По правде говоря, мало что могло заставить Саймона плохо выглядеть. Даже брошенные им девицы только и трещали что о его глазах, руках и о том, как заразительно он смеется. Он не из тех, говорили эти дурехи, с кем можно строить продолжительные отношения, но все же общаться с ним интересно и весело.
– Игги не укусит, я обещаю, – сказал Саймон, неправильно истолковав мое молчание.
Я посмотрела на его руку, вокруг которой обвился поводок. Этот Саймон вместо кожаного ремешка и цифровых часов носил на запястье серебряный браслет из белого металла, возможно, серебра, в виде изогнутого миниатюрного железнодорожного костыля. Но руки у него были такие же, как раньше, – сильные, с мозолистыми ладонями.
– Я вас знаю? – спросил он.
Я почувствовала, как в груди у меня словно запорхали, синхронно взмахивая крыльями, сотни бабочек.
– Меня зовут Дэл, – отозвалась я внезапно охрипшим голосом. – Может, мы
