комода сорочку, трусики.
– А я сполоснусь. Поспи. Еще чайку попей…
– Чего?.. Как? – очнулся Климук.
Пробираясь к выходу, заглянул в одну из приотворенных дверей. Голая, хозяйка стояла в ванне, в которую била струя из крана, наклонялась… В отсвете кафеля белели бедра и полные ноги.
Климук выпихнулся на лестничную площадку в совершеннейшем потрясении.
Надо заметить, лет до двадцати пяти вообще не думал о женщинах, не питая к ним интереса. А тут, возможно, зародились в нем благородные помыслы. И, помозговав, решил не торопить события.
Однако раздеться при госте и, пока тот балуется чайком, залезть в ванну, дверь не прикрыв!
Да, но и вздремнуть в присутствии дамы…
Наверное, его знакомая долго недоумевала, вспоминая полусонного мужика, притащившегося неизвестно для чего.
Между тем кормушку Климука лихорадило. Вдруг выперли со всем барахлом и шелопутным штатом… Отсиживались при гостинице, при каком-нибудь умирающем НИИ на долговой аренде. Прилепившийся Климук старался быть на глазах. На чемоданных обустройствах этак даже распорядительно. Но со мной у него одно: не морочь голову! Боялся негаданных соперников, разболтаю? Видать, имел кой-какой ломоть и дорожил…
Месяца два спустя сталкиваюсь с Климуком на улице (случайная встреча, людный центр, жара после слякотных холодов). «Привет! Как жизнь молодая?» Молчит. Куда-то за спину ведет носом. Вижу, не ко времени встреча. «Спешишь?» – «Ну, спешу». Ладно, не предлагаю где-нибудь посидеть, а всего лишь пивка. Усмехнулся подозрительно:
– Разбогател?
Пил Климук осторожненькими глоточками. Подержит во рту, пожует и сглотнет брезгливо.
– Ну, а она – что? Медичка.
Само соскочило с языка.
Вот уж чего не ожидал: весь затрясся!
– Тебе дело к ней? Гульнуть с этой… у-у! захотелось? Адресочек дать? В зачет твоего пивка.
И с такой ненавистью!
Гм, перемена в Климуке.
Позвонил ему – раз, другой… Зудит в трубку, намекает на что-то (на что – не понять) и срывается на крик: дескать, у меня и жена (никак не разойдемся), и сын вырос (убежден, что лоботряс!), и работенка не бей лежачего (что он знает о ней?)… не выгнали, а еще копейку пристегнули, не иначе возле начальства терся-канючил, чтоб с бабами на стороне было бы на что…
Получалось, всем этим я ему личное оскорбление нанес! И мне вроде морального счета. Я недоумевал, пожалуй, не меньше, чем та медсестра.
Неладное с мужиком. Не из той бутылки хлебнул? Сбой какой-то… Но сбой сбоем (причины и поводы всегда под рукой), но мне-то за что влетело? Уж не с чьего-то подлого поклепа? (И этого хватает.)
Климука я знал с детства. Сказать, что его и мое проходили по-разному – уже кое-что. Мое – во дворе, беготня, игры, драки… Редкие соприкосновения с Климуком лишь на время выводили его из-под опеки мамы и бабушки (отец ушел из семьи): двор не принял, отторг. Впрочем,
