немецкому, и занята казармами – нет, лазаретом: казармы австрийцев помещаются, большей частью, в новых палацах еще недавних патрициев. – Кастель-Ластва населен славянами, племени пастровичан, и принадлежит Катарскому Округу. Находясь между границами турецкой, нынешней австрийской и черногорской, пастровичане изжили век свой в битвах; они славятся храбростью в самой Черногории, и гордятся древностью своих прав и знаменитостью племени. При всей своей малочисленности, несколько раз составляли они отдельную и независимую республику. Некоторые роды сохраняют грамоты, в которых изложены их привилегии, будто бы дарованные Александром Македонским, и признанные действительными Венецианской республикой; между их древними привилегиями замечательна одна, которая дает им право, из 12 родов своих, избирать государя. Из числа новейших важны следующие: пастровичане ежегодно избирают четырех судей, двух воевод, двенадцать «властей» и шесть старшин. Все эти лица имели резиденцией островок Св. Стефана, и оттуда управляли народом. Вообще, республика Венецианская не только утвердила привилегии, которыми пользовались издревле пастровичане, по привычке или по праву, но, желая возблагодарить их за разные услуги, оказанные в битвах с турками, и, может быть, страшась их в свою очередь, она еще распространила эти привилегии, признала дворянство пастровичан во всей силе и уровняла его с дворянством победоносной и горделивой Венеции. Число пастровичан, занимающих несколько деревень, большей частью расположенных вдоль моря, простирается до 3.000. Все они православного греко-российского исповедания. Наружным видом и самой одеждой мало отличаются от черногорцев, кроме разве того, что не носят опанков и до того презирают их, что скорее станут ходить босыми, чем наденут эту обыкновенную обувь черногорцев, с которыми большей частью живут во вражде.
Пастровичане сохранили некоторые свои права и отстаивают их с упорством; а потому находятся в беспрерывной борьбе с местным австрийским правительством, усиливающимся подвести их под общий уровень с прочими подданными Империи.
В Кастель-Ластве нашел я девяностолетнего старика, слабого телом, но бодрого духом, сохранившего всю свежесть памяти и еще искру прежнего пламени страстей: любопытно было слушать его, поучаться живой истории последнего пятидесятилетия этого края и наблюдать, как вспламенялась полуутухшая искра жизни в старце, как вскипал он вновь мятежом страстей; из больного, слабого старика, становился он мужем бодрым, со сверкающими глазами и смело потрясающей рукой, которая дрожала и была холодна в начале его речи. Радован, имя старика, помнил то время, когда, явился в Черногорию Стефан Малый и, объявив себя Российским Императором, Петром III, увлек за собой народ и захватил бразды правления; кажется, даже, Радован участвовал в смелой экспедиции неустрашимого князя Юрия Владимировича Долгорукого, который, явившись в Черногорию с 20 человеками, большей частью иллирийских славян, именем Императрицы, Екатерины II, требовал от черногорцев
