следователь по-особенному чувствовал свою ответственность. Он должен найти виновного, это его долг – и служебный, да и просто человеческий. Если он пошел на эту службу, получает за это жалование, то он обязан привлечь к ответственности душегубов. А вот получится ли у него это? Насколько хватит его знаний, профессиональных умений, таланта? Если он не справится, то на своем ли он месте вообще находится? Может, он ошибочно выбрал профессию? Может, ему надо было заниматься чем-то другим? – такие мысли у Петра появлялись время от времени, но это было не столько проявление профессиональной беспомощности, сколько отражение высокого уровня осознания значимости своей профессии для людей.
Работа следователя нужна не государству, а прежде всего – людям. Далеко не каждый, кто выбирал эту профессию в начале двадцатого века, осознавал это. Многих интересовала неплохо оплачиваемая служба по судебному ведомству, а должность судебного следователя рассматривалась как обязательная, пусть не очень приятная ступенька лестницы служебной карьеры, после которой можно будет выхлопотать местечко в окружном суде или в Петербурге в министерстве. Железманов стремился служить именно Закону и обществу, а не просто отрабатывать жалование, дожидаясь возможности перейти на другую, менее хлопотную должность.
Петр Андреевич постарался отключиться от философских мыслей и настроиться на работу. Он подозвал врача:
– Осип Сидорович, насколько я понимаю, ямщик умер от удара по голове чем-то тяжелым, вон на голове запеклась кровь?
– Не спешите, молодой человек, устанавливать причину смерти – моя работа. А ваша – найти того, кто это сделал, – несколько ревниво заметил врач. Однако после осмотра его выводы были аналогичны:
– Били тяжелым острым предметом. Скорее всего, небольшой топорик, удар нанесен с большой силой.
– Спасибо, – поблагодарил следователь и задал вопрос уже всем присутствующим: – Вот только где сотрудник почты?
– А он недалеко лежит, ваше благородие, – пояснил унтер-офицер. – Идемте, я покажу.
В сорока пяти саженях15 от повозки обнаружился труп почтового служащего Беляева. Он упал лицом вниз, на спине на тулупе виднелись два темных пятна – следы от выстрелов.
– Входные отверстия большие. Почти с пятнадцатикопеечную монету, – пояснил подошедший врач.
– Что это значит? – смиренно поинтересовался Железманов, хотя кое-какие догадки у него уже были. Просто не стал лишний раз затрагивать самолюбие Кауфмана. Все же его прямой обязанностью является принимать больных, а не мотаться по трупам. Надо ценить желание помогать следствию почти бескорыстно: казенное вознаграждение за такие исследования нельзя назвать большим.
– Стреляли с большого расстояния. На одежде нет типичных для выстрела в упор следов, можно выстроить предположения о типе оружия. Калибр большой.
– Охотничье
Сажень – старорусская единица измерения расстояния (приблизительно 2,1 м). «В сорока пяти саженях» – примерно в ста метрах.
