style="font-size:15px;"> Мы заговорили о том, какие программы писали бы собаки. Марти придумал программу для метки территории с симулятором мочеиспускания и лизательным интерфейсом. Антонелла предложила программу для локального поиска костей. Харольд – утилиту для моделирования конуры. Все должно быть очень сенсорно и наглядно, с массой визуальных эффектов.
Потом речь зашла, конечно, о кошачьем софте. Антонелла сказала, что кошкам нужна программа-секретарь, которая всем сообщает: «Нет, не надо меня гладить. И пусть перезвонят, я отдыхаю!». Я тут же добавил программу, которая не выходит из режима сна.
В общем, здорово, что мы люди и пишем бухгалтерские программы, софт для художников, текстовые редакторы… Сразу ясно, что мы представляем собой как вид. И вообще, разве поиски очередной компьютерной фишки – не попытка понять человеческую сущность?
Приятно было потусоваться в Nintendo. Здесь ребята моложе и современнее, чем в Microsoft. Они даже знают, куда в Сиэтле можно сейчас сходить. А у нас всем буквально по 31,2 года – и это заметно.
Других возрастов на нашем кампусе будто нет. Зловещее чувство, как в фантастическом сериале. Жутковатое. Кажется, только вчера была повальная мода на футболки Gap в рубчик, а сегодня все кинулись приобретать светло-серые кондоминиумы (3 комн. + гост., 2 сан. уз.) в Керкленде.
Сама природа заставляет рабов Microsoft делать то, что положено в 31,2 года. Первый дом, первый брак, первый кризис жизненного пути, прощай, мазда «миата», здравствуй, минивэн… И, конечно, упорное отрицание смерти. Пару месяцев назад один вице-президент умер от рака, так об этом вообще нельзя было говорить. Три темы, не подлежащие обсуждению на работе: смерть, зарплата и опционы.
Мне двадцать шесть, и я еще не готов состариться до 31,2. Вообще-то в последнее время я часто задумываюсь об отрицании смерти. Сентябрь всегда напоминает мне о Джеде. Как будто где-то есть виртуальный Джед, такой, каким бы он был сейчас. Иногда я вижу его в реке на плоту, когда проезжаю по берегу. Он улыбается и машет мне руками. Или, пока я стою в пробке на Аласкан-вей, Джед катается верхом на касатке. А на смотровой площадке Спейс-нидл[16] я почти догоняю его за каждым поворотом.
Хочется верить, что Джед на том свете счастлив, но, поскольку религию мне не привили, я не знаю, как выглядит «тот свет». Раньше я пытался убедить себя, что жизни после смерти нет, но как-то не вышло. Мне интуитивно кажется, что-то там есть. Только что – понятия не имею.
Последние пару недель я о-о-очень осторожно расспрашиваю знакомых о том, как они себе представляют тот свет. Задавать вопрос прямо нельзя. Как я уже говорил, в Microsoft смерть не обсуждают.
Результаты пока довольно удручающие. Опрошено десять человек, и все равно никакой четкости. Ни тебе ангелов, ни яркого света, ни даже уголька для барбекю. Полный ноль.
Тодда, как выяснилось, больше волнует, кто придет на его похороны.
Баг Барбекю наговорил всякой мрачнухи: мол, в момент рождения составляющих его личности не было, так зачем париться о том,
Спейс-нидл (Space Needle) – башня высотой 180 м, состоящая из ажурных стальных конструкций. Наверху – смотровая площадка-ресторан. Башня возведена в 1962 г. Стала символом Сиэтла.
