когда уйдут из компании. Больше пяти лет не хочет оставаться никто. Трудно представить, что можно жить, как мой отец – верить, что компания никогда тебя не бросит.
Через пару минут я наткнулся на Карлу. Она шла по опушке. Ходит быстро-быстро, а сама маленькая, как ребенок.
Непривычно было встретиться вне бежевых стен и серого пола! Мы присели на траву и разговорились, чувствуя себя заговорщиками, потому что не идем работать, несмотря на всеобщий цейтнот.
Я спросил Карлу, не собирает ли она грибы, как дедхеды. Она ответила, что совсем одурела в офисе и решила немного проветриться. Я открыл для себя неожиданную сторону ее личности (Карла всегда казалась мне мышкой, причем домашней). Было приятно, что она в кои-то веки на меня не кричит. Мы полгода работаем всего через десять дверей друг от друга, и ни разу нормально не говорили.
Я показал Карле кусок бересты, который содрал с березы у девятого корпуса; она мне – малиновые листья сумаха из леса. Я пересказал ей дискуссию про кошек и собак, которая разгорелась у нас с Марти, Антонеллой и Харольдом за нинтендовскими столами для пикника. Карла растянулась на траве и задумалась. Я лег рядом. Приятно жарило солнце. Я видел только небо и слышал только Карлу.
Карла меня удивила.
Она сказала, что нам, людям, приходится быть всеми животными сразу.
Что у нас нет собственной сущности.
– Что такое человеческое поведение, как не попытка доказать, что мы не животные?
Еще она сказала:
– Я думаю, мы так далеко отошли от животных корней, что скоро создадим новую, сверхживотную сущность.
И еще:
– Что такое компьютер, если не Машина Всех Животных в Одном?
Я ушам своим не верил. «Стар Трек» наяву! Слушая голос Карлы, я будто проваливался куда-то глубоко-глубоко. Вдруг над нами прожужжал шмель и, как свойственно всяким крылатым тварям, отвлек внимание на себя.
Карла сказала:
– Представь, что ты пчела и живешь в огромном улье. У тебя даже не возникает мыслей, что завтра может отличаться от сегодня. Пчелы будут думать точно так же и через тысячу лет. А вот люди совсем другие. Мы верим, что каждое завтра – целый новый мир.
Я спросил Карлу, что конкретно она имеет в виду, и она ответила:
– У животных другое чувство времени. Они не могут понять, что такое история, потому что не видят разницы между сегодня и завтра.
Я поднял с земли несколько камешков и начал жонглировать. Карла удивилась. Я объяснил, что научился жонглировать осмотическим путем еще в прошлой команде.
Мы отправились в седьмой корпус. Я катил велосипед перед собой по извилистой дорожке из белого цемента с кляксами вороньего помета, мимо фонтанов, сквозь насаждения елей и тсуг.
Теперь мы смотрели друг на друга как-то иначе, словно договорились больше не ссориться. И… господи, какая она худышка! Завтра принесу ей что-нибудь поесть.
Надеюсь, это не будет выглядеть
