для того, чтобы быть вассалом или сервом15»16.
– Ну, у вас и память! – восторженно воскликнул Фёдор Алексеевич, целиком и полностью оправдывая самоуверенные ожидания студента. – От Бога или… долгие годы напряжённых тренировок?
– И то и другое. Природа может наградить человека невероятным, выдающимся талантом, однако не дать ему усердия, старания, наконец, неуёмного желания познавать истину во всех её проявлениях – и всё, зачах исследователь, сдулся!
– Это ваша личная формулировка?
– Да.
– Кажется, из вас будет толк.
– Рад стараться… Возьмёте меня под своё большое крыло?
– Непременно, Ярослав, как вас по батюшке?
– Иванович.
– Чайку со стариком попьёте?
– С огромным удовольствием.
– Значит, я пошёл на кухню, а вы, чтобы не скучать, полистайте пока «Философикал мэгэзин»…17 Надеюсь, с английским у вас всё о’кей?
– Йес, сэр! Но лучше я немного поброжу по вашим хоромам. Можно?
– Не возражаю.
Ярослав аккуратно толкнул застеклённую внутреннюю дверь. В тот же миг квартира наполнилась нежным и мелодичным звоном, издаваемым десятками, нет сотнями колокольчиков, подвешенных к потолку вперемешку с диковинного вида небольшими фигурками, убранными в национальные белорусские одежды.
Плечов взял в руку одну из них и услышал сзади звонкий профессорский голос:
– Это «зерновушки»!
– Знаю. Мама ставила их под образами, дабы уберечь семью от голода… Не помогло. Все мои родственники умерли в начале двадцатых. Но не будем о грустном… Давайте наконец пить чай.
– Стоп… Стоп… Стоп… Вы откуда родом, коллега?
– Из Минска.
– А я из Несвижа. Земляк!
Фролушкин поставил на невысокий овальный стол явно ручной, но весьма топорной работы две большущие чашки, декорированные рисунками из знаменитой сказки Александра Сергеевича Пушкина «Руслан и Людмила», которые он держал перед собой, и, широко раскинув наконец оказавшиеся свободными невероятно крепкие для потомственного интеллигента руки, полез обниматься.
После чего, так и не прикоснувшись к дымящемуся напитку, снова повернул лицо к своей коллекции оберегов:
– А вон те, что из белых и красных ниток – «мартинички» – по имени месяца, когда их плетут, символизируют победу весны над зимой.
– По-понятно… – делая первый, наверное, слишком жадный глоток, поперхнулся студент. – Только по-белорусски первый весенний месяц – сакавик. Следовательно, они должны называться сакавичками…
– Экий националист выискался! Март у славян был, есть и будет. Только в разных интерпретациях. По-нашему – «марець» или «марац».
– Сдаюсь… – пробормотал Плечов.
– Рядом – кукла «на
Серв – в странах Западной Европы в эпоху Средневековья – крепостной крестьянин, находящийся в личной зависимости от феодала.
Из выступления Сабино Араны на съезде Баскской националистической партии.
«Philosophical Magazinе» – один из старейших философских журналов Великобритании.
