сумма, но Ричард и Элис Драйзы переживут. У этой пары еще миллионы в запасе. Они вполне могут себе позволить отдать три.
Был ранний субботний вечер, меньше двадцати четырех часов прошло с того момента, как поступило сообщение о пропаже ребенка, и Энн с Марко опять предстояло встретиться с журналистами. Последний раз они общались с прессой в семь утра. Они снова составили заявление за кофейным столиком с помощью детектива Расбаха и вышли на крыльцо, чтобы его зачитать.
На этот раз Энн переоделась в простое, но стильное черное платье. Никаких украшений, кроме жемчужных серег. Она приняла душ, вымыла голову и даже нанесла легкий макияж в попытке казаться уверенной. Марко тоже принял душ, побрился и переоделся в чистые джинсы и белую рубашку. Они выглядели как приятная, достойная супружеская пара, подавленная свалившейся на них трагедией.
Когда они вышли на крыльцо, прямо перед выпуском шестичасовых новостей, их снова встретили вспышки камер. За день интерес к делу возрос. Марко подождал, когда шум уляжется, и обратился к репортерам.
– Мы бы хотели сделать еще одно заявление, – громко произнес он, но не успел начать, как его тут же перебили.
– Как вы объясните ошибку в описании одежды ребенка? – спросил кто-то с тротуара внизу.
– Как можно было перепутать? – допытывался кто-то другой.
Марко бросил взгляд на Расбаха и, не пытаясь скрыть раздражения, ответил:
– Полиция уже должна была дать объяснение по этому вопросу, но я повторю, – он сделал глубокий вдох. – Когда мы укладывали Кору вчера вечером, на ней было розовое боди. Потом, в одиннадцать часов, жена ее покормила, и она срыгнула. Жена в темноте переодела ее в другое боди, мятно-зеленое, но из-за всего этого стресса с похищением мы об этом просто забыли, – голос Марко был холоден.
Толпа репортеров молча переваривала информацию. С недоверием.
Марко, воспользовавшись тишиной, прочитал заготовленный текст:
– Мы с Энн любим Кору. Мы пойдем на все, чтобы ее вернуть. Мы умоляем похитителя отдать ее нам. Мы готовы предложить выкуп в три миллиона долларов, – в толпе прокатился изумленный вздох, и Марко остановился. – Мы готовы предложить три миллиона долларов тому, кто удерживает нашего ребенка. Я обращаюсь к тебе, к тому, у кого сейчас Кора: позвони нам, и мы поговорим. Я знаю, ты, наверное, нас видишь. Пожалуйста, свяжись с нами, и мы найдем способ передать тебе деньги взамен на благополучное возвращение нашей дочери.
Марко поднял голову и сказал прямо в камеры:
– Я обещаю человеку, у которого наша дочь, что мы не пойдем в суд. Мы просто хотим вернуть ее.
Последние слова были отступлением от заготовленного сценария, и детектив Расбах приподнял правую бровь.
– У меня все.
Под яростные вспышки камер Марко опустил листок. Репортеры атаковали его вопросами, но он развернулся и повел Энн обратно в дом. Детективы Расбах и Дженнингс последовали за ними.
Расбах знал: что бы ни заявлял Марко, преступнику, кем бы
