розетками и собственноручно нарисованными портретами своих пап. В тот день, когда нам полагается их рисовать, я раздумываю, как бы мне отвертеться.
Моя классная руководительница Уэндолин Хендерсон ходит по комнате, раздает белые заготовки, чтобы было с чего начинать. Она и мне дает, не зная о моей дилемме. Все остальные мальчики и девочки вокруг меня берут фломастеры и приступают. Уэндолин возвращается к своему столу мимо меня.
– Тебе тоже пора пошевеливаться, Беттина, – говорит она мне с истинно учительским апломбом.
«Как это, мне пошевеливаться?» – хочется спросить, но я отвечаю лишь:
– Извините, я не могу.
– Это еще что такое? – переспрашивает она. – Не важно, что в твоей семье ситуация нестандартная.
– Э? – переспрашиваю я, а потом до меня доходит, что она, наверное, думает, что мои родители в разводе. Я решаю огорошить ее правдой:
– У меня нет папы.
Теперь Уэндолин начинает закипать, поскольку думает, что я придуриваюсь.
– Он умер? – спрашивает она без тени эмоций. Просто пытается установить факты.
– Точно не знаю, – честно говорю я.
Уэндолин смотрит на меня раздраженно. Она считает, что я просто пытаюсь привлечь к себе внимание.
– Тебя удочерили? – подбрасывает она.
– Нет.
– Ну, тогда у тебя должен быть папа, – говорит Уэндолин, точно никаких других вариантов быть не может.
– Наверное, – признаю я, – но я не знаю, кто он. Моя мать никогда мне про него не рассказывала.
Школа – единственное место, где я называю Бэбс «моя мать». Уэндолин не перенесла бы, что я называю ее «Бэбс». Как сейчас не может перенести отсутствие папы.
– Гмм, – тянет Уэндолин, все еще не веря моему ответу. Но у нее на руках еще двадцать детей. Она не может и дальше тратить на меня время. Подумав минуту, она находит решение, – мне сразу видно, что она им гордится.
– Всегда можешь пригласить маму, – говорит она.
Мне не хочется объяснять ей, что Бэбс раньше полудня не встает. И уж точно не сделает исключение ради завтрака в школьном кафетерии. Я делаю вид, будто пригласить Бэбс гениальная мысль. Взяв фломастер, начинаю трудиться над приглашением.
Некоторое время спустя Уэндолин возвращается проверить, как у меня дела. Увидев портрет Бэбс, она одобрительно кивает. Бэбс мне в лицо рассмеется, если я принесу такое домой. Когда Уэндолин отворачивается, я комкаю лист и выбрасываю в корзину.
Уроки закончились, я застаю Бэбс в гостиной, она курит свои Duchess Golden Lights. Ничем больше не занята. Курение – само по себе серьезное занятие.
Мне не хочется ее прерывать. Я мешкаю в коридоре.
Курящая Бэбс – просто роскошное зрелище. Бэбс далеко не спортсменка, но то, как она обращается с сигаретой, напоминает мне теннисистов Уимблдона с их ракетками. Каждый июнь мы с ней сидим дома и смотрим турнир по телевизору.
Когда Бьерн Борг тянется навстречу мячу в подаче,
