style="font-size:15px;"> Но уже в этом возрасте секс меня не пугает. Я от корки до корки прочла «Радости секса» Бэбс со всеми пошлыми рисунками голых взрослых. Повсюду волосы из подмышек и лобковые волоски. Я – не из тех тупых ребятишек, которые считают, что взрослые делают друг другу больно, когда стонут, или пугаются, если взрослые вопят, когда кончают. На самом деле я много что знаю про оргазмы. Перед тем как ложиться спать, я каждый вечер мастурбирую в ванне.
При всей своей проницательности Бэбс пока не поймала меня за этим занятием, которое я называю «ловить кайф», – только много позднее я узнаю, что не вполне верно употребляла это выражение, слова «кайф» и «под кайфом» как-то связаны с наркотиками. Нет, осуждать меня Бэбс не будет, скорее наоборот. Она, вероятно, сочтет это гораздо лучшим времяпрепровождением после школы, чем балет или степ. Но я не хочу ей рассказывать. Это мой личный секрет.
Насколько мне известно, мой метод специфичен. Я вытягиваюсь в ванне, открываю кран и даю струе воды ударять в маленький безволосый холмик у меня между ног.
Из книг мне известно, что влагалище спрятано внутри моего тела и что то место, куда ударяет струя, когда я себя под нее подставляю, это клитор. Но в ванне я прибегаю к собственным словечкам, устанавливаю свои правила. Всю ту область, которой касается вода, когда я мастурбирую, я называю «моим я».
И мой ежевечерний ритуал такой приятный. Мерное давление теплой воды сначала производит легкое покалывание, которое разрастается и разрастается, как воздушный шар, пока не происходит огромный взрыв. Но это не так, как если бы воздушный шарик проткнули, просто он истекает из «моей я», точно поток воды.
В мгновение кайфа я изо всех сил вжимаю ладони в стенки ванны. Удерживаю себя, чтобы невероятная пульсация не заставила меня выпрыгнуть из ванны. Ребенка заносит и выносит. А еще я удерживаю себя на месте, чтобы «моя я» оставалась на месте там как можно дольше, я хочу проверить, насколько острые ощущения я смогу вынести, прежде чем отодвинусь. Понемногу я узнаю, что нет предела тому, сколько кайфов можно поймать. Мой рекорд – четыре.
Если у меня довольно кайфов, я легко засыпаю, сновидения меня не тревожат. Без кайфа я вижу кошмары. В таких снах я обычно голая, сижу, скорчившись на полу, посреди многолюдной «застегнутой» (так Бэбс называет мероприятия, где все в вечерних костюмах) вечеринке. На мне что-нибудь из роскошных украшений Бэбс, например жемчуга, которые Бэбс купила со злости на Мака. Ожерелье тугое и все затягивается, и затягивается у меня на шее. Тут до меня доходит, что меня вот-вот затопчут тяжелые вечерние туфли и остроносые лодочки-стилеты, какие обычно носят взрослые. Они не собираются причинять мне боль, я просто у них на пути. Они идут по моему телу, а я задыхаюсь в ожерелье. После таких снов я всегда чувствую себя уязвимой и только наполовину собой. Мне нужно поймать кайф, и не один, и не два, а как можно больше, чтобы прогнать этот гадкий сон.
Но я абсолютно уверена, что идея ловить кайф родилась не у меня. Меня не отпускает
