знал. И жизнью ему обязан. Потому и ношу крест. Нет, он… погиб. Мать Жалея, я вас больше не задерживаю. Прошу только работать с женщинами осторожно. Мне тут только и не хватало бабьих бунтов и их разгневанных мужчин.
Мать Жалея осадила коня. Верхом себя она чувствовала не очень уверенно.
– Серый, а я? – спросил Пятый после нескольких минут молчания.
– Малыш, тебе нужны мои приказы? – удивился Белый.
– А как же? Что я – хуже прочих? – усмехнулся Пятый, раскатывая карту.
– Ну, давай тогда думать, не худший из прочих, – вздохнул Белый, – разделение твоих людей одобряю. Хотя у меня сомнения по разделу дозора на ближний и дальний. Но пусть будет. А там – посмотрим. И готовь ближний дозор к работе в отрыве. Сам видишь – впереди сплошное белое пятно.
На карте все княжество Удава, как и остальные змеиные гербы, – сплошное серое пятно, лишь змея клубком нарисована. И в этом не было ничего необычного. Не каждый князь прислал своих землемеров в Имперскую палату мер. С Потопа так и повелось. Змеи не выступали против Престола, но жили очень обособленно. Можно было даже сказать – нелюдимо.
Но это не было чем-то тревожным. Связанность ленов знаменосцев императора была скорее умозрительной. Каждый лен отделялся от другого огромным пространством Пустошей. Дороги по нескольку месяцев в году были совсем непроходимые. Жизнь концентрировалась к Домам Владык. От города Властителя шли дороги. Поселения возникали вдоль этих дорог. И на карте поселения людей и дороги, на которых они встали, выглядели, как сгустки паутины, накрывающей Дом, меж которыми – огромные пустые просторы Пустошей. И нередки были случаи, когда после сезона ливней купцы находили целые города мертвыми. И полными Бродяг. Потому изолированность Змей, их нелюдимость и необщительность не выглядели чем-то тревожным. Каждый выживал как мог. Налоги, новобранцев в Имперское войско, церковную десятину Змеи поставляли всегда вовремя и сполна. Может быть, лояльность Престолу была одна из причин, почему Мышь не выслал сюда своих соглядатаев.
А может, и выслал. Белый не знал всех дел Мыша. Он даже императору не все и не всегда докладывал. А Белый вообще довольствовался только услышанным случайно. Но подобных «странных» Домов было много, а «мышек» – мало.
Даже если сейчас налоги не поступают, а «мышки» – пропали, это может выглядеть и как неповиновением Змей, так и простым непорядком на дорогах. Вызовет, конечно, беспокойство казначея, но не более бунта прочих князей. Вызовет беспокойство Мыша, он вышлет еще «мышек»… Но сколько времени пройдет?[1]
И желание понять, что творится в этом змеином клубке, было одной из причин, почему они сейчас идут на восток, а не на юг. Вторая причина – двигаться с повозками вне дорог, по Пустоши, было очень трудно. А можно было вообще упереться в непроходимое препятствие. А дорога шла – на восток. На юг она повернет только в городе властителя Ужа. Это вторая причина.
Или надо было возвращаться на северо-запад. На неделю
Белый еще не знает, что Мышь и Рулевой погибли. –
