проще наблюдать за людьми. Он давно уже привык просто наблюдать за жизнью других людей.
– Ффайон говорит, что Анвен идет на поправку, но для полного выздоровления ей потребуется пробыть у нас еще неделю, – сообщил Рэйен.
Снова вести о женщине, которая остается непроницаемой для него, как расстилающийся вдали темный лес. Не она ли заставила его осознать собственное одиночество?
– Что скажешь? – спросил Рэйен, не дождавшись ответа.
– Пусть Ффайон делает так, как считает нужным.
– Так-то оно так, но я вот что подумал. – Рэйен пожал плечами. – Ффайон уже не та, что раньше.
– Тебе-то откуда знать? Ты ее с малых лет не видел.
– Верно. А как насчет сегодняшнего припадка за ужином? Такое прежде случалось?
Припадки Ффайон, наряду с приступами гнева и неразборчивым бормотанием, стали происходить чаще с тех пор, как Рэйен вернулся домой. Что не могло не беспокоить Тига.
– Да, случалось. – Тиг плотнее завернулся в плащ. Земля покрылась ледяной коркой, и его дыхание вырывалось облачками пара.
– Ее будто что-то расстроило.
– Приближение Рождества. Ффайон – ярая приверженка празднования рождения Христа, но есть и те, кто выходят за рамки христианских традиций. А она не хочет проигрывать эту битву.
– Однажды ты писал мне об обряде Мэри Лвид – «Серая лошадь». Ффайон все так же стоит на своем?
– Каждый год, – отозвался Тиг. – Она уверяет, что лошадиный череп украшают белыми лентами во славу Девы Марии, следовательно, делать это нужно в конце рождественского сезона в январе.
– А деревенские жители…
– По-прежнему празднуют по окончании сбора урожая на Мартынов день, 11 ноября. Люди всегда устраивают гуляния, когда мы забиваем скот на зиму.
– Торжество, значит? Теперь понимаю, что усугубило ее состояние.
– Именно, – кивнул Тиг. – И Мартынов день уже близок. Знаешь, я очень рад, что ты здесь.
– Каковы бы ни были ее недостатки, упрямство – наша семейная черта.
Ффайон испокон веку демонстрировала Тигу своенравие и враждебность. Хотя он никогда не подвергал сомнению ее принадлежность к семье, не поэтому сделал Гвалчду ее домом. Не потому выгораживал, когда о ее припадках стало известно и ею заинтересовалась Церковь.
Для Тига не имело значения, что тетка ненавидит его. В конце концов, это чувство разделяют едва ли не все вокруг. Он станет защищать ее, откупаясь от Церкви, потому что находится у тетки в неоплатном долгу.
– Не сомневаюсь, что именно упрямство и придает ей сил, – заметил он.
– Ну, столкновение зимних традиций определенно не даст заскучать на Рождество, – согласился Рэйен.
Победителей в этой схватке не было, но Тиг всегда следил за тем, чтобы волю Ффайон уважали, поэтому жители деревни проводили свой языческий ритуал тайно. Это самое меньшее, что он мог сделать для тетки.
