погибших, жизненный стиль и привычки жертв начали понемногу проясняться. Поэтому вывод о возможной связи между наркотиками и мотивом преступления некоторым стал казаться настолько очевидным, что, даже заполучив улику, которая позволила бы распутать дело, следствие наотрез отказалось принимать ее в расчет.
Полиция оказалась не единственной, кто подумал о наркотиках. Услыхав о случившемся, актер Стив Маккуин, давний приятель Джея Себринга, решил, что дом стилиста надо очистить от наркотиков – ради защиты его семьи и бизнеса. Хотя сам Маккуин не участвовал в «уборке», к тому времени, как в ДПЛА нашли время обыскать жилище Себринга, все «посторонние» предметы уже были оттуда удалены.
У других немедленно начался приступ паранойи. Никто не знал, кого и когда захочет допросить полиция. Неназванный представитель киноиндустрии признался репортеру журнала «Лайф»: «В Беверли-Хиллз только и слышно, как работают сливные бачки; вся канализация Лос-Анджелеса, должно быть, уже под кайфом».
«КРОВАВАЯ ОРГИЯ УНЕСЛА ПЯТЕРЫХ, ВКЛЮЧАЯ КИНОЗВЕЗДУ», «ШЭРОН ТЕЙТ – ЖЕРТВА „РИТУАЛЬНЫХ“ УБИЙСТВ» – подобными заголовками пестрели первые полосы вечерних газет; радио и телевидение также включились в обсуждение новостей. Кошмарная природа самого преступления, количество жертв и их известность (красавица-киноактриса, всемирно известный стилист причесок, наследница кофейной империи, ее великосветский плейбой-возлюбленный) подготовили появление, пожалуй, самого нашумевшего убийства в истории – за исключением разве что убийства президента Джона Ф. Кеннеди. Даже солидная «Нью-Йорк таймс», которая редко снисходит до криминальных новостей на первой полосе, напечатала их на другой день, да и во многие последующие дни.
Отчеты прессы о происшедшем, опубликованные в тот же и на следующий день, примечательны необычно высоким содержанием в них деталей. В газеты просочилось столько информации, что позднее следователям непросто будет отыскать «ключи» для опроса подозреваемых на детекторе лжи.
В любом деле об убийстве обычной практикой считается придерживать определенную информацию, которая предположительно остается известной лишь самим полицейским и убийце(цам). Если подозреваемый сознается в совершенном или соглашается пройти проверку на детекторе, этими сведениями можно воспользоваться, чтобы определить, говорит ли он правду.
Из-за утечек приписанные к «делу Тейт» (как уже окрестила происшествие пресса) следователи смогли насчитать лишь пять таких «ключей»: 1) использованный в убийствах нож был, вероятно, штыком; 2) огнестрельные раны причинены, вероятно, револьвером 22-го калибра; 3) размеры веревки и то, как она завязана и свернута; 4) очки в роговой оправе; 5) складной карманный нож.
Количество неофициально просочившейся в прессу информации так обеспокоило высшие чины ДПЛА, что все дальнейшие находки следствия были прикрыты завесой молчания. Это не могло понравиться репортерам; кроме того, не имея подтвержденных новостей, многим пришлось
