и рассматривать свою комнату, как будто в ней вот-вот произойдет что-то особенное. Но все, что она видела, это расческа, щипцы для завивки волос, помада на комоде, смятое покрывало и одежда, которую она не носила долгое время, лежавшая на полу так, что ее можно было принять за жертву убийц, обведенную мелом. Затем зазвонил телефон, и она с особым рвением потянулась за ним, радуясь, что высшие силы, наконец, откликнулись на ее просьбу и прекратили бездействие. Она посмотрела на экран мобильника. Это была Лотти.
– Привет? – сказала Ретта.
– Хэй, ты слышала о родительском собрании?
– Да, мама с папой только что вернулись с него, – ответила Ретта. – Накажут или нет? Бедный мистер Мастерс.
– Похоже, на этот раз они его простят, – сказала Лотти. – Но если он облажается еще раз…
– Лотти, – спросила Ретта, – почему нас вообще это интересует? Мы выпускники. Мы уйдем отсюда. Если я хочу поговорить с вампиром, я могу это сделать. Ведь мы уже взрослые?
На другом конце телефона на секунду повисла тишина. Затем Лотти сказала:
– Ты так горячишься из-за этого мальчишки вампира! Не могу поверить!
– Заткнись! – закричала Ретта. – Ты даже не слушаешь меня.
– Ты даже к себе прислушаться не можешь! – сказала Лотти.
– Неважно, – ответила Ретта. – Что ты собираешься делать этим летом? Или следующей осенью, если что-то пойдет не так?
– Я думаю найти себе занятие, как те люди, которые проводят эксперименты со сном, – ответила Лотти. – Их постоянно рекламируют. Похоже на постоянную работу.
– Хмм, – сказала Ретта. – Звучит так же хорошо, как и мой вариант.
– Колледж? – спросила Лотти.
– О, да. На днях мама принесла заявление в местный колледж и сказала, что я могу остаться здесь, если не захочу учиться в другом месте. Я даже не знаю. Разве у детей в Британии нет академического отпуска после выпуска из школы? Когда они едут на год в какую-нибудь бедную страну в Восточной Европе или остров в Средиземном море, чтобы помочь людям. Это то, что я бы хотела. Возможно.
– Ретта, ты живешь не в Великобритании.
– Я знаю, – ответила Ретта. – Это всего лишь фигура речи.
– Нет, это не так, – возразила Лотти.
Ретта собиралась спросить, не хочет ли Лотти забрать ее завтра по дороге в школу, тогда они бы могли сходить в торговый центр и попялиться на одежду и людей. Но когда она открыла рот, чтобы сказать это, кто-то начал кидать камешки в окно ее спальни.
– Повиси секунду, – попросила Ретта, забыв о торговом центре, и встала с кровати, чтобы выглянуть наружу.
На улице была ночь, но в свете ртутных ламп под большим дубом она могла видеть его – его лицо, покрытое тенью листьев. Руки, бросившие камни прямо в ее окно, как будто он явился из фильма 1950-х годов, теперь лезли в передний карман джинсов. Он вытащил еще один камень,
