то, что Он узнает. Он узнает то, что я сделала.
Я снова прижалась спиной к двери, пытаясь не глядя нашарить ручку. Все самое страшное, что рассказывал мне папа о незнакомцах, похоже, собиралось воплотиться в жизнь. Это место вовсе не было безопасным. Так же, как и этот человек.
Меня трясло так сильно, что он, должно быть, подумал – я вот-вот грохнусь в обморок. А может, он просто собирался силой уложить меня на кушетку и опустить сканер, отсекая последние пути к отступлению.
Еще недавно я не была готова бежать, но теперь все изменилось. Как только пальцы нащупали наконец дверную ручку, я почувствовала, как его рука скользит по моим волосам и крепко обхватывает меня сзади за шею. Ощущение от прикосновения его холодных пальцев к моей разгоряченной коже заставило меня содрогнуться. А потом в основании черепа взорвалась боль, и я закричала.
Врач, не мигая, смотрел на меня, взгляд его затуманился. Зато я видела буквально все – даже то, чего никак не должна была. Две руки, свободно лежащие на руле, женщина в черном платье, склонившаяся, чтобы поцеловать меня, бейсбольный мяч, летящий прямо мне в лицо, сверкающий, точно бриллиант, бесконечное зеленое поле, рука, которая гладит волосы маленькой девочки… Глаза мои были закрыты, но картинки проносились перед внутренним взором, точно кадры немого кино. Силуэты людей и предметов вспыхивали на сетчатке глаза, кружась вокруг зрачка, точно голодные призраки.
Только не я! – мысленно кричала я. – Это все не мое!
Неужели все эти картинки принадлежат ему? Что это – воспоминания? Мысли?
А потом я увидела больше. Мальчик, над которым навис точно такой же сканер. Мерцание света, дым. Желтый. Я чувствовала, как мои губы складываются в слова, буквально рвущиеся наружу. Я видела маленькую рыжеволосую девочку в комнате, как две капли воды напоминающую эту: она подняла палец, и стол вместе с ноутбуком поднялся на несколько дюймов над землей. Синий, – вновь произнес мужской голос у меня в голове. Мальчик, крепко сжимающий ладонями карандаш. Он напряженно смотрит на него, и карандаш вспыхивает прямо у него в руках. Красный. Карточки с картинками и цифрами перед лицом малыша. Зеленый.
Я изо всех сил сощурила глаза, однако следующая картинка вспыхнула еще ярче: ряды шагающих друг за другом монстров, все в цепях и намордниках. Я словно наблюдала все это со стороны, глядя на детей сквозь залитое дождем окошко, находящееся где-то на крыше. Однако мои глаза не отрываясь смотрели на цепи и оковы. Я увидела достаточно.
Я не одна из них. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
Я опустилась на четвереньки, изо всех сил стараясь удержаться от того, чтобы не растянуться прямо здесь, на полу, во весь рост. Рука доктора по-прежнему лежала у меня на шее.
– Я зеленая, – всхлипнула я, и мои слова наполовину потонули в жужжании сканера. Перед глазами вспыхивали яркие точки. Я пристально посмотрела в пустые глаза врача, стараясь заставить его поверить в то, что говорю. – Я зеленая… Пожалуйста, пожалуйста…
Вот
