всё в порядке.
Наконец, увидел то существо, о котором говорила мама. И выдохнул.
Люди разошлись в стороны, образовав широкий круг. Внутрь него приземлилось описанное не так давно существо. Даже с такой высоты внешность животного угадывалась с лёгкостью. Орлиная голова с белыми перьями, голубоватое тело с плотной шкурой. На спине мощные крылья, распахнутые на всю длину. И хвост. Приглядевшись, увидел, что на конце что-то вроде пушистой кисточки.
Я сорвался с места и полетел стремглав по коридору. Надо спуститься и выйти наружу. Мгновенно миновал пару лестниц, едва не упав со ступеней, продолжал бежать, учащённо дыша. Страх распространялся по венам, отчего меня трясло сильнее. В груди загорелся огонь, обжигающими волнами следуя к рукам.
Чуть не врезавшись в огромную створку ворот, спустился по ступеням, едва не летя над ними. Хотелось обнять Одри, прижать её к груди так крепко, как только могу… И придушить за то, что заставила меня так нервничать. На глаза наворачиваются слёзы. Ещё бы: я чуть не потерял самого дорогого человека на земле!
Вот, вижу грифона. Он всё ближе. Угадываются сквозь мутную пелену передние птичьи лапы с плотно прилегающей чешуёй и задние, похожие на львиные.
Меня заставляет становиться непонятная картина, которая развернулась перед глазами. Из-за странного зверя ко мне выходит мама. Видно, что она испугана донельзя. Трясущиеся руки тянутся ко мне, мокрые от слёз глаза смотрят прямо на меня.
Одри побежала навстречу и кинулась в распростёртые объятия. Она заплакала навзрыд, прижимаясь ко мне крепче. Словно не хотела больше никуда отпускать.
Горячие волны по-прежнему продолжали пульсировать внутри. Они только усиливались, причиняя немыслимую боль. Создавалось впечатление, что мне ломают грудную клетку кувалдой, ударяя со всей силы. Я стал задыхаться. В глазах помутнело. Я пошатнулся, ослабив объятия, в которых держал мать.
Теперь явно чувствовал, что горю изнутри. Насилу сосредоточился и вспомнил, что говорил Сулмельдир. Мой магический резерв переполнен, и приливы силы будут становиться чаще. Они не прекратятся и не ослабнут. Рассказ матери о сгоревших заживо девушках в постели чёрного дракона пришёл на ум следующим. Одри стояла вплотную, рискуя стать горсткой пепла под моими ногами.
«Если это костёр, то его можно потушить», – пришла в голову мысль. Я закрыл глаза и сосредоточился. Мысленно пытался успокоить огненную бурю, что бушевала в груди, рискуя вырваться и спалить весь внутренний двор с людьми, а главное, убить мою мать.
Кажется, получается. Я представил себе, что заключаю в герметичный купол то пламя, что рвётся наружу. И оно медленно гаснет. Сиреневый пожар затихает, облизывающие нутро языки усмиряются, и вскоре огонь исчезает совсем.
Воздуха в лёгких не стало, и я не ощутил биения собственного сердца. Последнее, что помню – удар затылком о что-то твёрдое.
Глава 10
