* *
Утонченная красота, благородство манер, талант – все это не оставляло равнодушным женщин, которые вращались вокруг Виталия Петерсона. Все актриски и серьезные актрисы были влюблены в него и не раз предлагали провести с ними приятный вечер. Они настойчиво приглашали молодого красавца в гости, недвусмысленно намекая на интимное времяпрепровождение, а порой просто откровенно предлагали ему себя.
Выбор у Виталия был огромный. И он сдался. Не потому, что был уж очень сластолюбив, но он был мужчиной, зрелым и страстным. Он испытывал большие чувства к своей избраннице, Миле Лагутиной, но их отношения носили девственный характер. Мила даже целовать себя позволяла только в щеку, а если уж в губы, то только слегка притрагиваясь к ним, как к лепесткам розы, чтобы не повредить и не помять их, нежных и шелковистых.
Виталий ценил целомудренность своей невесты, но природа брала свое. Сбиться с истинного пути его соблазнила молодая партнерша, с которой они были заняты в «Ревизоре». Наташа Меркулова играла Марию Антоновну, хорошенькую дурочку, а Виталий – Хлестакова. Что в этой Наташе так задело сердце Виталия, он и сам не понимал. Но ночью после спектакля он не смог выгнать ее, когда она робко постучала к нему в дверь и впорхнула в его номер в легком облегающем трикотажном платье, под которым абсолютно ничего не было, и босая.
Она сразу же скинула платье и предстала перед ним во всей красе своих округлых, полноватых, но по-девичьи прелестных форм.
– Виталик, только не ломай комедию, – сказала она, – давай не будем играть в мальчика и девочку. Переспи со мной, доставь себе удовольствие.
Виталий, как голодный, набросился на девушку, ощутил почти физически ее горячую истому и почувствовал запах женского тела, от чего у него закружилась голова. Следующим его реальным ощущением было то, что он обладал этой юной горячей плотью, он был во власти своих низменных чувств, которые на тот момент отождествлял с неземным блаженством.
Но все внезапно кончилось, Виталий лежал рядом с Наташей на полу, почти бездыханный, утомленный и удовлетворенный, а она нежно целовала его и говорила:
– Ну вот я и выиграла пари. А все утверждали, что мне не удастся тебя соблазнить. Ну и глупый же ты, Петерсон. Хочешь женщину и изводишь себя, как монах.
Виталию стало неприятно от этих слов. Он отодвинулся от ее разгоряченного тела и тут подумал про Милу. Она представилась ему в виде маленького плюшевого медвежонка, тогда как лежащая рядом, бесстыдно обнаженная Наталья, все еще пытающаяся неприлично ласкать его, казалось ему чуть ли не акулой, хищной, коварной и опасной.
– Наташа, иди к себе, – сказал он ей, слегка поморщившись. – Все, что нужно, ты уже сделала. Я вполне доволен. Но с меня хватит.
– А ты уверен? Я ведь девушка ненасытная. Могу всю ночь с тобой покувыркаться, только свистни. Ну пока, – сказала она с усмешкой и ушла, кое-как натянув на себя
