прости, пожалуйста. Я пойду… – Стефания встала на ноги и медленно направилась в свою гримёрку.
По пути не замечала восторженные взгляды и громкие аплодисменты коллег. Словно оставившая на сцене все силы, она хотела сейчас только одного, побыстрее добраться до зеркала, и смыть с себя всё, что могло напоминать о её сегодняшнем безумии на сцене.
Избавившись от макияжа и аккуратно повесив костюм на вешалку, Стеша надела свою одежду и собрав волосы в высокий хвост, снова присела у зеркала. Облегчённо выдохнув, она всмотрелась в своё отражение и, подняв руку, медленно провела пальцами по своей щеке.
Когда в дверях появился хореограф и постановщик её танца с огромным букетом роз, Оболенская прикрыла глаза и отвернулась от него в сторону.
– Ну что, моя прима, сегодня ты была на высоте! – Багрицкий ослепительно улыбался. – Похоже, ты, наконец, послушалась моего совета, сбросила свои белые крылья и как видишь, сорвала сегодня все овации наших гостей.
Стефания повернула голову и обречённо посмотрела на Артемия. Стройный брюнет с красивым лицом и фигурой античного воина в дорогом дизайнерском костюме с улыбкой смотрел на неё.
– Тёма, я устала. Дай мне пару недель отдыха, пожалуйста.
– Глупости! Самое время триумфа. Ты только начала танцевать в полную силу. Я намерен сегодня же поговорить с Петром, чтобы ты выступала не четыре раза, а шесть дней в неделю. Ты послушай, что творится в зале. Публика у твоих ног. Уже на завтра полный аншлаг в клубе, ни одного свободного столика, а ты говоришь об отдыхе. Ты сегодня сделала невозможное.
Стефания склонила голову и заплакала.
– Ну что с тобой? Не раскисать! Ты же балетная, а у нас это непринято, – Багрицкий небрежно похлопал её по плечу.
Оболенская подняла на него глаза, полные слёз.
– Здесь не балет! Мне тяжело, как ты не поймёшь этого. Мне тяжело вживаться в её образ даже четыре раза в неделю, а ты говоришь о шести! – она сорвалась на крик. – Она порабощает меня на сцене. Я не контролирую её больше. Я не хочу быть, как она! Не хочу! – Оболенская закрыла лицо руками.
– А кем ты хочешь быть? – Багрицкий склонился к ней ниже. – Чистой и нежной, как Одетта? – он поднял её подбородок пальцами. – Здесь никому не нужен белый лебедь. Здесь нужна страсть и желание. Люди приходят сюда за удовольствием! Кстати, это передали тебе, – он положил на её колени роскошный букет алых роз и бархатный футляр цвета спелой вишни.
Стефания недоумённо на него посмотрела.
– Ну что смотришь? Открой. Я думаю, это тебя порадует. Барышев не скупится на подарки. Я только что говорил с ним о тебе. Ты не хочешь всё-таки подумать над его предложением и приехать к нему сегодня в особняк. Я думаю, то, что он готов предложить тебе, избавило бы тебя от многих материальных проблем в твоей жизни.
– А ты не боишься,
