хозяин Серого. Он сорвал с макушки шляпку, отер ею лицо, глянул вопросительно на устроителя боев – маленького, круглого как глобус человечка с длинными форсистыми баками, залезающими с щек на шею. Человечек судорожно сжимал обеими руками рупор.
А Серый тем временем добивал питбуля – Чемпион слабел на глазах, еще немного – и он совсем перестанет дергать лапами. Оба пса были измазаны кровью, от крови под ними даже почернела земля.
Устроитель боев очнулся, покхекал в кулак, поднес рупор к губам и дунул в горловину. Рупор подчиняться не захотел, раздалось какое-то невнятное кваканье, будто в жестяную штуку эту забралась лягушка. Устроитель боев поморщился, откинул рупор в сторону – надоела старая консервная банка и сделал резкий взмах рукой – подал кому-то сигнал.
Мужики, столпившиеся в собачьем загоне, орали на все лады. Кто кричал азартно: «Куси его!», кто-то был более конкретен: «Рви ему глотку!», кто-то просто ревел по-пароходному и топал ногами.
Вид крови заводил людей, наполнял их неистовством. Таких людей и в таком количестве Серый еще не видел. Питбуль уже почти перестал дергаться, из глотки у него тянуло желудочной вонью, от которой Серого выворачивало наизнанку, но он держался, продолжал стискивать зубы.
– Выпускай второго бойца! – проорал кто-то громко. – Бой с подменой!
Неожиданно сверху на Серого налетел тяжелый гладкий пес, ухватил зубами за затылок, будто грушу, стиснул челюсти. Так сильно стиснул, что у Серого перед глазами заплясали красные мухи. Но сжима своих челюстей он не ослабил.
Откуда взялся этот пес, из какой дыры выскочил? Вопрос этот можно было выплюнуть из себя вместе с кровью, но Серый продолжал додавливать питбультерьера, а новый пес, вдохновленный тем, что он свеж, как утренняя дыня, и сил у него полно, решил, в свою очередь, отправить на тот свет Серого.
Серый почувствовал, что сейчас задохнется, его добьет боль, сдавившая ему не только голову, но и тело, и само сердце, он захлебнется кровью своей собственной и кровью поверженного питбуля. Того питбультерьера, который сидит сверху и пытается прокусить ему череп, уже не достать.
Показалось Серому, что земля, уползает из-под него – вот-вот перевернется и тогда он сорвется и улетит в черную яму. Точнее, в глубокую могилу.
Продолжая сжимать челюсти, он приподнялся горбато, попробовал сбросить с себя тяжесть, но сидевший на нем пес лишь зарычал глухо, не отцепился. Серый выбил из ноздрей кровь и резко присел на задние лапы.
На этот раз налетчик, сидевший на нем, соскользнул и, ослабив сжим зубов, в следующее мгновение вцепился зубами в холку Серого.
Собачий бой продолжался и продолжался не по правилам – второго пса в этой драке не должно быть, но он появился. Орали, брызгались слюной, бесились, месили ногами землю люди, напирая на хлипкий заборчик, матерились, над площадкой носились вороны, каркали злобно, зорко следили за происходящим. Они хорошо понимали,
