а я… – Мария заплакала, и Варя стала растерянно гладить ее по голове, утешать и говорить, какая Мария красивая и умная, как счастлива она, что у нее такая сестра, хотя теперь уже хорошо знала, что Машка пользуется сиротской долей так же ловко, как тибрит с прилавка помидоры. Но все равно было жалко и сестру с ее разными папами, и себя, без папы выросшую. Она тоже заплакала, девочки обнялись и не заметили, как уснули.
На следующий день над всей Прибалтикой сияло голубое небо, и от вчерашних слез не осталось следа. Людмила Ивановна с мальчиками уехала с утра в санаторий. Договорились, что сестры поживут несколько дней одни, посмотрят город, а потом приедут на взморье.
Жара стояла невыносимая. Квартира с южными окнами за день нагрелась так, что Маша вылезла из душа и в одних трусах ходила по комнатам. Варя отводила от голого тела толстушки глаза, но скоро привыкла и только когда в дверь позвонили и Мария пошла открывать, покачала головой:
– Ты б хоть оделась.
– Лучше ты разденься, – засмеялась Машка, и глаза у нее так заиграли, что Варя покраснела.
Ночью налетели комары, девочки пробовали достать их шваброй, но комары забирались под потолок, тогда они включили пылесос и охотились на насекомых. А потом лежали в кровати и разговаривали.
– А у тебя сколько мальчиков было?
– Ну, Машка.
– Сестры должны рассказывать друг другу все. Неужели по-настоящему ни с кем?
– Маша!
– И даже не целовалась?
– Целовалась, конечно! – обиженно врала Варя и краснела, а Машка хохотала:
– Я по лицу вижу, что врешь!
– Да как ты можешь видеть, если темно?
– Я ясновидящая.
– Мы в бутылочку играли и в кис-мяу, – оправдывалась Варя, и лицо ее становилось пунцовым.
– Ну это что за игры! Детский сад! А в спичку играли?
– В какую еще спичку?
– Ты спичку не знаешь?
– И знать не хочу.
– Врешь, хочешь. Только стесняешься спросить. Значит, слушай. Садятся мальчики с девочками в кружок через одного, берут маленький кусочек спички, зажимают губами и передают по кругу. Из губ в губы.
Варе и неприятен был, и дразнил этот разговор. А Мария, как назло, замолчала. Появился и зажужжал комар, Варя стала рукой его хватать, маленькая бестия отлетала, а потом снова подлетала и норовила угодить в самое ухо.
«Скорей бы уж крови напился и улетел», – думала Варя, но комар был хитрее, возмущенно жужжал и не цапал, а только прогонял девичий сон, словно лежала на столе телефонная трубка и Варя не хотела говорить с дозванивавшимся до нее человеком.
– Спишь, Маша?
– Сплю.
«Господи, надо же иметь такие крепкие нервы!»
– А у тебя сколько было парней?
Машка перевернулась и легла на живот:
– Ну если по-настоящему… ну… как считать… ну в общем… трое, – невразумительно сказала она.
