ежедневно,
Играем со своей судьбой.
С годами навык артистизма,
Мы отшлифовываем так,
Что нам любая роль пустяк,
От дней комедий до трагизма.
И в этой длительной массовке,
Себя считаем режиссёром,
Распределяющим актёрам,
Места и роли в постановке.
По ходу пьесы научились,
Импровизировать всегда,
Потратив долгие годы,
Мы в этом мастерства добились.
А сбросив маску, вечерами,
Ведём уже борьбу с собой,
Чтоб обрести вновь облик свой,
Забыв о том, что было с нами.
И в этом долгом раздвоенье,
Мы так в ролях тех заплутали,
Что и себя в них потеряли,
И кто мы ныне? Вот сомненье.
Привал перед смертью
Бушует пламенем костёр. Вокруг темно,
Не зги не видно,
Гуляет ходуном шатёр. Один в степи.
Мне не обидно.
Ушёл от всех и от себя. Забрёл в скитаниях,
В пустыню,
В песок зарылся, хороня. Свой мерзкий нрав.
Свою гордыню.
Весь долгий путь я вспоминал, о том,
Что нажил я за годы.
О том, как много потерял, прибавив тем,
Себе невзгоды.
И вот добрёл сюда и понял, здесь остановка,
Здесь конец.
Ты у себя же сам всё отнял, признайся в этом,
Наконец.
Ты слышишь, как завыли волки? Они придут,
Когда огонь,
Затухнет. И расправив холки, легко расправятся,
С тобой.
Ничто не вечно и костёр стал постепенно
Затухать,
К теплу ладонь свою простёр, смиренно
Стал их ожидать…
Муки Христовы
Встречаем Пасху пышно и помпезно.
Кричим от радости: Во истинно Воскрес!
А в Храме давка. Людям очень тесно,
Стоят впритирку, ждут с небес чудес.
Но чудо уж свершилось. И давно,
Когда распяли нашего Христа,
Всё было так, как было суждено,
Допрос и казнь, и снятие с креста.
Путь на Голгофу, предстоял Христу.
Вокруг народ, кричавший час назад:
“Распни Его! Прибейте ко Кресту!”
Толпа глупцов идущих прямо в ад.
Господь истерзан. Пытки. Суд и плеть.
Несёт Свой Крест. С трудом даётся шаг.
Нет никого кто смог уразуметь,
Кого казнят? Сулившего всем Благ?
Того, кто разъяснял понятным словом,
Чтоб прекратили жить в миру грешном,
Иначе в день, представ пред Божьим троном,
