воткнул их в пол и скорчил физиономию.
– Из мальчиков вырастают мужчины. Из этого мальчишки может вырасти только разбойник.
– Иди поиграй с сестрой, Ядвин. Матери надо поговорить с дядей, – женщиная улыбнулась сыну и взъерошила ему светлые волосы.
Мальчик, положив на плечо «оружие», лениво направился к сестре, игравшей на окне с кошкой.
– Неужели ничего нельзя сделать Глор, чтобы предотвратить эту ужасную свадьбу? – капризно проговорила Яла, теребя вязанье.
Глор еще раз пожал плечами.
– Ты же видишь, сестрица, эта порченая женщина околдовала его. Не навредив себе, нельзя ничего сделать, понимаешь?
Яла опустила на спицы глаза и, вымучив улыбку, проговорила:
– Глор, мой муж…
– Влюблен в эту дикарку? Я знаю, все знают, даже Градар. Когда король определил Хавасара в свиту Вирину, он даже пошутил, дескать, хотел гаура – получай, даже имя и то звучит похоже. Даже не знаю, кому от такой шутки обидней, твоему мужу или его отцу. Ведь тебе известно, что Надир, твой деверь, кажется, не большой поклонник женского пола.
– Ах, это невыносимо, все смеются над моей семьей! – Яла вскочила с кресла, комкая в руках недовязанную шаль. Напряжение, которое она сдерживала, чтобы спокойно поговорить с братом, выплеснулось наружу.
– Мне жаль, сестрица, но тебе нужно успокоиться, у тебя даже вздулись вены на висках, как у нашей покойной матери, ты ведь помнишь, что она плохо закончила. Накричалась на папку, а потом ей кровь в голову ударила. Сядь и послушай.
Он усадил сестру в кресло, наклонился к ней и громко прошептал:
– Ни твой муж, ни твой сын никогда не займут трон Гаутэха.
Яла протестующее дернулась, она хотела возразить, но Глор сильно сжал ее руку.
– Ты просила совета, так слушай. Ты испортила своего сына, он вспыльчивый и слабохарактерный, как и все маменькины сынки. Он прячется за твоими юбками и пакостит, прикрываясь твоим именем. Кроме того, я не сомневаюсь в том, что он унаследует пороки своего папаши. Твой единственный шанс, сестрица, девчонка. Ядвика прелестна и, кажется, даже умна, она станет женой Гранквисту, и все твои чаяния сбудутся. Если ты не позволишь дурным наклонностям отца возобладать в ней над гаутэховским благоразумием.
Глаза принцессы вспыхнули молнией, вены угрожающе набухли кровью, грудь бешено вздымалась, одной рукой она сжала руку брата, другую руку наложила на шею и сдавленно прошипела:
– Этого никогда не будет. Слышишь, никогда!
Глор усмехнулся, глядя на свежую царапину:
– С детства, сестрица, ты нисколечко не поумнела. Даром что у тебя, что у твоего сына подбородок Гаутэха, его силы и воли в вас нет, вывелась в поскудных браках. И понесла же тебя нелегкая за варовской смазливой красотой. Позови лекаря, сестрица, пусть подлечит твои расшатанные нервы, прими ванны, выпей ромашки, и смирись, дела уже не поправишь.
