и, нарезавшись на царской трапезе, требовал отдельного кабинета.
Мозг всегда ищет выход заранее, даже когда мы об этом и не подозреваем.
«Я не слабее всех этих людей. Что ж, раз такие сложились условия, то нужно потерпеть. В конце концов – это всего лишь на одни сутки…», – уговаривала я себя.
Надев маску неприступности, стала искать своё койко-место среди этого бардака. «О! Чудо!», – про себя воскликнула я. Или не так. – «О! Сюрприз!». Моя полка-ложе уже была застелена, но по наблюдавшимся следам недавнего присутствия человека – не для меня.
– Что это я здесь наблюдаю? Это же моё место, – обратилась я к проводнику, который отчего-то решил меня сопроводить, хотя с этим прекрасно справлялся супруг.
Проводник вежливо – что в данном случае было очень правильно – объяснил мне, что поезд идёт уже сутки из Питера, и они позволили маленькой девочке, которая едет впервые в поезде с мамой к морю, спать до моего прихода на моём месте, внизу, так как она очень боится спать на верхней полке. Что очень благодарны за понимание и надеются на то, что я не устрою скандал из-за такого пустяка.
– Да бог с ней. Но я уже здесь и наверх не полезу ни за что! Это и так – единственная роскошь, которую я могу позволить себе в вашей душегубке. А, кстати, воздух-то где?
– Вагон старый. Кондиционеры не предусмотрены, вентиляция не работает, а окна родители малышей просят не открывать, чтобы дети не простыли.
– Ясно, – сказала я больше самой себе.
А подумала, что это вовсе не вагон, а пароварка Бабы Яги. Раньше у неё была печь в избушке на курьих ножках, а теперь – в свете инноваций – она пользуется пароваркой на колёсах, фирмы РЖД.
Придышавшись и растворившись в плацкартном хаосе, я решила, что «Вермут» подождёт до следующей экстравагантной ситуации. Любимый муж заботливо разместил мои вещи, и мы вышли на перрон.
– Ну и духота! Доедешь, Клуша? – поцеловал он меня в шею.
– Я – не Клуша! Доеду. А ты сиди тут один, как сыч. Как бы сейчас на машинке… Уже бы к Анапе подъезжали. И никакой духоты. Хочешь – едешь, хочешь – остановился… Я бы тебе песни всю дорогу пела. Или ещё как развлекала. Не сомневайся… Ведь не выдержишь без меня, всё равно приедешь – я знаю. Тайно. Ещё и усы с кепкой нацепишь, чтобы последить за мной, – припомнила я ему старые грешки.
– Дура какая! – сказал он ласково, улыбнулся и прижал к себе.
И в этот момент я не хотела ни моря, ни воздуха, ни солнца, потому что и море, и солнце, и воздух сейчас обнимали меня.
– Приезжай, а? Ну, пожалуйста! Мне важно, чтобы ты отдохнул, – упрашивала я его.
– Я справлюсь сам. А ты можешь заболеть.
– Но ты же приедешь?
– Не знаю. Отдыхай.
Тут всем сказали расходиться, и мы расстались. Впервые за 25 лет.
Вагон качнуло, и он плавно покатился по направлению к югу. Мой дом по-прежнему оставался на севере, а «сердце моего дома» удалялось вместе с перроном
