ранней алхимии и химии, с доминированием истории науки в течение девятнадцатого и первой половины двадцатого столетия, остается стандартом даже и в наше время. Интересно отметить, что, несмотря на то, что идеологические подходы с редукцией ранней химии к алхимическому мышлению радикально изменились, заключение современных историков остается таким же, как у Лейбига. По тому установленному факту, что ренессансные алхимики адаптировали широкий спектр научных терминов и технических инструментов в проведении своих исследований, некоторые историки пытаются показать решающую роль, которую играли иррациональные, мистические и магические верования в появлении химической науки»[59]. В результате «химия получила истоки в алхимической мысли»[60]. На наш взгляд, напротив, следует предположить, что поскольку алхимики использовали в своих трактатах химические термины, это должно означать, что алхимия появилась позже химии, а впоследствии – развивалась с нею параллельно.
В литературе об алхимии существует мнение, что «религиозный характер многих алхимических текстов создает трудности в понимании различий между теми, кто описывал реальные лабораторные процессы лаборатории, и теми, кто использовал алхимический язык для чисто духовных целей»[61]. Однако хорошо известно, что «существовала четкая тенденция „духовных“ алхимиков отделять себя от тех, кого они пренебрежительно называли „пафферами“ или „закопченными практиками“. Английский врач, алхимик и сочувствующий розенкрейцерам Роберт Фладд (1574-1637) называл работу практических алхимиков „химия вульгарная“. Только образы и символика хранят связь этих алхимиков с огнем и печью»[62].
Если рассмотреть основную, центральную тему алхимической мысли, мы увидим, что она вращалась вокруг того, что обозначалось «философским камнем», используя «химический шифр». Оценка этого процесса как пустого фантазирования или патологического состояния ума, а также как химического экспериментирования не дает ответа на вопрос – с чем же конкретно имели дело алхимики. Вслед за М. Береттой, на наш взгляд, гораздо продуктивнее рассматривать алхимию как философское направление (или движение) со своей оригинальной идеологией и приемами мышления. Так, Хелен Метзер, К.Г. Юнг, Александр Койре и в особенности Роберт Халикс подчеркивали, что алхимическая мысль имеет метафизическую подкладку в значительно большей степени, чем химические эксперименты. И в этом смысле гораздо важнее исследование не только символов, но и внутренних связей, последовательностеи, культурных кодов, совместимости отдельных частей и структуры – как отдельных алхимических трактатов, так и всей алхимической литературы вместе взятой.
Несмотря на внешне химический подход, наш соотечественник Н.А. Фигуровский в коллективной монографии «Возникновение и развитие химии с древнейших времен до XVII века. Всеобщая история химии» наиболее полно в русскоязычной научной литературе, освещающей хронологию алхимии, также обращает внимание
Beretta М. The enlightenment of matter: The definition of the chemistry from Agricola to Lavoisier. Science History publication on USA, 1993. Watson Publishing International. P. 330-331.
Ibid.
Coudert A.P. Alchemy IV: 16th-18th Century’ in DGWE. Leiden: Brill, 2006. P. 48.
Ibid.
