90000 аспров. Наряду с этим, на кафский рынок поступала продукция фландрских сукнодельческих центров Ипра и Поперинге[554].
Из итальянских сукон самым ходовым было ломбардское[555], главным центром производства которого был Милан. Их импорт в Кафу составлял 20000 аспров. На 300000 аспров было ввезено прочих сукон, не имевших точного определения. Однажды упоминалось сукно из Германии[556].
Из Кафы западная текстильная продукция отправлялась в направлении донского и волжского торговых путей, в Тану и Сарай[557]. Бытование западноевропейских шерстяных тканей в пределах Дешт-и-Кыпчака отражает «Куманский кодекс» начала XIV в., в котором упоминались, помимо уже известных сортов, ткани Германии и французского Орлеана, итальянских Новары и Кремоны, Ломбардии и Асти, Остуни и Бергамо, Фабиано и вообще грубое сукно без определения[558].
Для XIV в., к сожалению, нет столь же компактной и емкой выборки, хотя немногие из сохранившихся актов первой половины XIV в., отразившие импорт из Западной Европы, превосходят по масштабам торговых операций и объему капиталовложений каждый из актов предшествующего столетия. Это наблюдение позволяет судить о сохранявшемся поступательном импульсе данной отрасли торговли.
Согласно двум актам 1343 г., генуэзец Николо Россо ди Леванто вез из Лигурии ткани и цветной «сай» шампанского производства стоимостью почти 25000 лир (около 68000 аспров). Он намеревался продать названные ткани в Газарии[559]. По двум другим актам того же времени, везли реймские и пармские сукна общей стоимостью 3500 лир (порядка 127000 аспров)[560]. Миланец Марко Карелло транспортировал для продажи в Тане шалонские, бергамские и пьячентинские ткани, стоимость которых равнялась 50 генуэзским либрам серебра (9000 аспров)[561]. В завещании Бернардо де Манцодео, составленном в Кафе в 1343 г., назывались реймские и другие ткани, стоимостью примерно 700 аспров[562].
Из Кафы большая часть названных материй продолжала распределяться в Крыму и Газарии. Документы 1343–1345 гг., когда, казалось бы, итальянско-татарская война и осада Кафы должны были парализовать всякий обмен, называли среди причерноморских центров, через которые кафиоты вывозили импортный текстиль, Россо и Чембало, тяготевшие к днепровскому пути, Пеше и Сан Джорджо[563], имевшие выход на волжский путь по Кубани и Кума-Манычской впадине. Дистрибуция подобной продукции подтверждается также археологическими находками фрагментов итальянских и французских шерстяных материй на Северном Кавказе и на месте былых городских центров Золотой Орды[564].
Известно, что венецианец Джованни Лоредан доезжал в 1338 г. до Хаджитархана (современная Астрахань) и вверх по Волге до Старого и Нового Сараев (Селитренное городище рядом с одноименным селом Астраханской области) с целью продажи фландрских и флорентийских материй[565]. По волжскому пути импортное
Ibid. – N688.
Ibid. – N237, 669, 834.
Les relations commerciales entre Gênes, la Belgique et l’ Outremont d’après les Archives notariales génoises aux XIII et XIV siècles / Pub. par
Gênes et l’ Outre-Mer. T.I. Les actes de Caffa du notaire Lamberto di Sambuceto 1289–1290 / Ed. par
Codex Cumanicus / Ed.
Les relations commerciales entre Gênes, la Belgique et l’ Outremont d’après les Archives notariales génoises (1320–1400) / Pub. par
Ibid. – N144, 145.
Ibid. – N146.
Notai genovesi in Oltremare. Atti rogati a Caffa e a Licostomo (sec. XIV) / A cura di
Notizie da Caîfa / A cura di
