и поцеловала его.
Не стерпел купец, взял красавицу в объятия и отвёл её от Чуркина в сторону, усадил её за другой стол и крикнул половому.
– Эй, молодчик, сколько с нас следует?
Половой притащил счёты и начал выкладывать на них сколько следует получить за выпитое. Купец отдал деньги; собеседники его так же поднялись с своих мест и стали собираться восвояси. Чуркин, в свою очередь, поторопился рассчитаться с половым и шепнул Осипу:
– Пойдём, пусть их успокоятся.
Прасковья Максимовна, хотя и была под хмельком, но не настолько, насколько хотела казаться; заметив, что Чуркин идёт к выходу, она быстро поднялась со стула, подскочила к нему, ещё раз поцеловала его и сказала:
– Ну, до свидания, мой милый.
Разбойник крепко пожал ей руку и шепнул на ухо:
– Прощай, завтра увидимся.
Эта сцена ещё более возбудила гнев обожателя красавицы, он злобно поглядел вслед удалявшемуся своему супостату и произнёс, обращаясь к своим собеседникам:
– Откуда такой леший взялся и кто он такой?
– А кто его знает, – ответили те в один голос.
– Дура-то, Прасковья, с ума, знать, спятила, лезет к нему целоваться, да и всё тут, – сказал купец, взял красавицу под руку и повёл её из трактира.
Прасковья Максимовна шла, переваливаясь с ноги на ногу, притворяясь охмелевшей и посылая воздушные поцелуи всем окружавшим её спутникам и спутницам. Половые, глядя на неё, покачивали головами.
Выбравшись из трактира, Чуркин с Осипом отошли к сторонке и стали наблюдать за выходившими из того заведения.
– Пойдём, Василий Васильевич, что их дожидаться; может, и всю ночь там они прображничают, – сказал каторжник.
– Погоди, надо узнать, куда они пойдут, – ответил тот.
– Тебе это зачем же нужно?
– После тебе скажу, а теперь молчи.
– Задело, знать, за ретивое, вот что, – проворчал себе под нос каторжник, уставив глаза на двери трактира.
Через несколько минут из трактира вышла уже знакомая нам компания; каждый из мужчин вёл свою даму и, отойдя несколько шагов от дверей, они остановились, простились один с другим и отправились в разные стороны. Купец с Прасковьей Максимовной, не торопясь, поплёлся по линии постоялых дворов и вёл разговор со своей спутницей. Чуркин с Осипом, находясь на почтительном от них расстоянии, последовали за ними. Из речей купца доносились до них несвязные слова упрёка красавице, но она ему не отвечала. Вот они завернули за угол здания, прошли несколько по улице и скрылись в глухом переулке. Разбойник ускорил шаги и увидал, что купец с Прасковьей Максимовной вошли в калитку небольшого деревянного домика, выстроенного в один этаж с тремя окнами на улицу, которые были прикрыты ставнями.
– Подойдём поближе и посмотрим, чем они займутся, – проговорил разбойник, взглянув на Осипа.
– Пожалуй, купец-то, кажись, богатый, я видел у него в бумажнике денег не мало, – сказал тот.
