идей;они словцом презрительным
«попутчик»
клеймили
всех не вхожих к ним людей.
Формальным комсомольством
щеголяя,
ханжи, лжецы,
наушники, плуты,
они мертвили разум,
оголяя
от всей его сердечной
теплоты.
А он не поддавался,
он смеялся,
он под ноги
не стлался им ковром;
он – с партией
погибнуть не боялся;
он сам
каленым метил их
тавром —
прозаседавшихся
чиновных
бюрократов
и прочих трехнедельных
удальцов;
он все на свет вытаскивал,
что, спрятав,
они наследовали
от отцов.
Он горлом
продирался сквозь препоны,
о стены
искры высекал виском,
и я теперь
по-новому припомнил,
как голову носил он
высоко.
Однажды мы шлялись с ним по Петровке;
он был сумрачен
и молчалив;
часто —
обдумывая строки —
рядом шагал он,
себя отдалив.
«Что вы думаете,
Коляда,
если
ямбом прикажут писать?»
«Я?
Что в мыслях у вас
беспорядок:
выдумываете разные
чудеса!»
«Ну все-таки,
есть у вас воображенье?
Вдруг выйдет декрет
относительно нас:
представьте
такое себе положенье:
Ямб – скажут —
больше доступен для масс».
«Ну, я не знаю…
Не представляю…
В строчках
я, кажется,
редко солгу…
Если всерьез,
дурака не валяя…
Просто – мне думается —
не смогу».
Он замолчал,
зашагал;
на минуту
тенью мечась
по витринным лампам;
и как решенье:
«Ну, а я буду
писать ямбом».
Чего не предложила исследователям Л. Брик: В. Маяковский, Ф. Достоевский и В. Розанов
Разговор о месте самоубийства Маяковского в его творчестве, о «достоевском слое» самых важных поэм поэта с 1915–1916 по весну 1930-го есть смысл вести только тогда, когда мы сочтем, что понимаем его современников, задолго до нас искавших истоки и причины «рокового выстрела» 14 апреля.
Литература о Маяковском и Достоевском не то чтобы огромна, это не так. Но она бесконечно авторитетна, и здесь количество не идет ни в какое сравнение с глубиной и качеством.
Поэтому, если, как говорилось в Предисловии «Предложение читателям», мы утверждаем, что не политические события лежат в последней глубине рокового решения Маяковского, мы обязаны обосновать свою позицию чисто читательски и исследовательски.
Хотя наша позиция отличается тем, что между именами Ф.М. Достоевского и В.В. Маяковского появится еще одно имя – В.В. Розанов.
Итак…
Вершиной
