Поскольку мордовороты, стоявшие у "вертушки", ещё среди бела дня на него как-то странно посмотрели и потребовали паспорт. Видимо, им чем-то не понравилось его лицо.
Дожидаясь поезда, Василь сидел на платформе. И, под перестук проносящихся мимо тяжелых вагонов, думал о проходящих мимо него людях. Наблюдал за ними от нечего делать. А думал о них, как об энергетических телах, имеющих форму яиц. Поскольку знал, что, по Кастанеде, энергетические тела людей имеют именно такую форму. "Все мы – не более значимы в этом мире, чем пыль на асфальте. И все яйца, что ходят вокруг, даже и не знают, что они – яйца», – глубокомысленно решил Василь.
… Теперь поезд в кромешной тьме приближался к станции, от которой дальнейшей дороги, ведущей в горы, Василь не знал. И он "улыбнулся трудности пути", по совету какой-то эзотерической брошюры. Перед самой остановкой с первой верхней боковой полки, тяжело пыхая и чертыхаясь, сгрузился некий дядя-шкаф. Молча отпихнул Василя, стоящего между тюками, и только теперь стал не спеша вытаскивать в тамбур свою многочисленную поклажу. Ту самую, которая захламляла весь проход около «проводницкой».
Поезд, который уже двигался тихо-тихо, резко притормозил и встал, как вкопанный. Проводница была вторично разбужена Василём после полной остановки: ей удалось прикорнуть носом в полку для белья. Но теперь, виртуозно перепрыгивая на каблуках-шпильках через огромные тюки, с трудом попадая в незначительные пространства между ними, постоянно спотыкаясь и матерясь, она, с переменным успехом, пробиралась к выходу. И, в конце концов, завязла-таки где-то уже посредине плотно заваленного прохода.
Наконец, после дальнейших титанических усилий, проводница выбралась из затора. И вот где-то в тамбуре с лязгом откинулась железка. Выход есть! Василь остервенело просочился вперед мужика: тот вернулся за очередным тюком. Свой рюкзак Василю пришлось волочить в руках, даже не пытаясь надеть его на спину: с ним он точно застрял бы в проходе. Василь уже видел долгожданный перрон – там, в проеме, за тюками, что в тамбуре…Но тут поезд начал трогаться, и двери закрылись. И тогда Василь дотянулся, и с неожиданным злорадством сорвал стоп-кран. Поезд пыхнул и встал. А Василь лихо выпрыгнул наружу с последней ступеньки, придерживая впереди себя свой огромный рюкзак, как большое пузо. Тут же следом за ним пошлёпались уже знакомые ему тюки и сам их хозяин.
Немного погодя, поезд снова, предварительно лихо свистнув, тронулся в путь. Только уже без них. На перроне Василь огляделся. Вроде бы, других выходящих из поезда на этой станции не было. А он так надеялся… Что будет кто-нибудь еще из тех, кто опоздал и тоже добирается сейчас до Поляны. "С прибытием!"– сам себя издевательски поздравил Василь.
Мужика с тюками тем временем встречала парочка таких же увальней, как и он сам; с большой тележкой. По всей видимости, муж и жена.
– Коленька, миленький! Я думала, когда поезд тронулся – всё, проспал! – заголосила женщина на весь перрон – и кинулась обниматься. Потом, бурно расцеловавшись, все трое взвалили тюки на тележку и вместе с ней
