место для палатки, поскольку начинало темнеть. Не разбирая толком, в каком месте Сиренийского леса находятся: до или после границы Запретных земель, – они расположились на ночлег.
Тиона, как обычно, завернулась в вязаное одеяло и положила лунный камень под голову. Муррен устроился рядом с ней, и мысленно сообщил, что почти здоров.
– Я вскоре отправлюсь на ночную охоту. А потом вернусь в палатку, – сообщил он мысленно.
Тиона погладила кота по длинной рыжей шерсти.
– Мастер Цэн! А как же равновесие, необходимое Сиренийскому лесу? Мы же уйдем из него совсем – и неизвестно, на сколь долго, – спросила она учителя.
– По-моему, у меня будет достойная замена, о которой Озерная Дева приняла решение. Иначе она бы повелела мне тотчас вернуться, как только я провожу вас в Сиграмад. Поскольку, ей нужен колдун в этих местах, – помолчав, ответил мастер Цэн. – Но у парня, что ехал вместе с нами, лютниста Грана, есть кое-какие способности. Вне сомнений. Я думаю, он не посмеет отказать Лунной богине, если она явится к нему во сне и начнет обучать магии. Ведь Гран будет жить на краю её владений. Думаю, она предстанет перед ним в образе юном и прекрасном…
– Все-то ты знаешь заранее, мастер Цэн… Может, знаешь и то, где нам искать приюта в Сиграмаде?
– Конечно, знаю. Сиграмад – моя родина. И вначале мы остановимся у Дунавана из Хадрума, что живет в полых пещерах Хидрана. А потом – двинемся в Сензар, вам нужно учиться. Гораздо больше меня заботит Пустошь. Вроде как Непроходимая…
Тиона не заметила, как и когда заснула.
11
Лорелея с матерью вошли в Большой Танцевальный зал дворца. В его центре была огромная площадка для танцев, а с трех сторон – только не у главного входа, по обе стороны которого сидели музыканты, – оставалось еще достаточно места в глубине, за витыми колоннами, для маленьких столиков, диванов и кадок с растениями. Центр огромной залы освещали огромные люстры со множеством свечей, что давало яркий свет, но в остальных местах царил уютный полумрак. Множество лакеев в зеленых, малиновых и синих ливреях заняли свои позиции у стен, готовые исполнять поручения наиболее знатных господ. Здесь присутствовали даже сам король Ренуарий II, его жена королева Лалия, принц Йорик и принцесса Эрин.
Леди Азалия – мать Лорелеи – выглядела сейчас другим человеком. Она смело глядела на окружающих, улыбалась им лучезарной улыбкой, но в глубине взора было у нее теперь что-то твердое, как ардагонская сталь. И на ней сиял теперь тот самый амулет с аметистом – подарок погибшего на войне мужа, а зеленое с золотом платье оттеняло белизну кожи.
Они сели около цветущей магнолии, на небольшом зеленом диванчике. Лорелею почти сразу позвала уже знакомая ей Фиолена. Рядом с Фиоленой сидела еще одна девушка. У нее были совсем светлые шелковистые волосы, убранные в замысловатую прическу, с тоненькой серебристой диадемой, и яркое желтое платье.
– Сильвия, –
